все кончится миром.
Пред ним отступают все боги чужие,
Никто устоять не посмеет Перуне,
И бабочки счастья над нами кружили,
И он воскрешал нас и сильный, и юный
«И тьма, дождем умытая к рассвету…»
И тьма, дождем умытая к рассвету,
Готовилась сменить свой страстный пыл,
И пенье птиц к нам доносились с ветром,
Который этот мир ласкал строптивый,
День наступал, и не было причины,
Все это не любить в рассветный час,
Какие-то угрюмые мужчины
Прошли в тот миг, не замечая нас,
Мы были так легки и вдохновенны,
Что их печали отлетели прочь.
И кажется одни во всей вселенной
Благодарили этот дождь и ночь.
И никого нигде, за поворотом
Приветствовал нас вновь городовой,
Художник странный окликал кого-то,
И увлекал в те грезы за собой.
На Любинском свобода и прохлада,
И дышится, и пишется легко,
И свет в июле, и пока не надо
Нам обряжаться в осени оковы.
Но август суетится у порога,
И надо привыкать к иным мечтам,
Любаша смотрит ласково и строго,
На все, что вечный город дарит нам..
«В черном небе сходились тучи…»
В черном небе сходились тучи,
Надвигалась на мир гроза.
И последний погаснет лучик,
Когда ты посмотришь в глаза.
И уйдя, ничего не скажешь,
Словно мы не знакомы век,
И рисунок последний смажет
Живописец, и мир померк.
Постою, и расправив плечи,
Я пойду в этот ливень, там
Станет радостней, станет легче,
По твоим мне пройтись следам.
Город дышит ночной прохладой,
И рокочет во мраке гром,
Возвращаться ко мне не надо,
Жили прежде и проживем.
Ты мосты сжигаешь упрямо,
Вот и пусть они там горят,
В черном небе играет гаммы
Не рожденный нас сын, манят
Нас незримые звезды снова,
И стихает во мгле гроза.
И пойму бытия земного
Философию я тогда.
Мне с небес улыбнется Лада,
Бросит радугу в тьму ночей,
Возвращаться ко мне не надо,
Ты не мой теперь, ты ничей.
«И город от праздника дико устав…»
И город от праздника дико устав,
Так быстро в тиши засыпает,
Легко отражается в бликах зеркал,
И нас по домам провожает.
У Тарских ворот все еще кутерьма,
Там тени ушедших до срока,
И только в тумане растают дома,
И лишь силуэты у окон
Мы шли и смеялись куда-то во мрак,
И были любимые с нами,
И голос внезапно возникший и знак,
Тревожно и здесь временами.
И Любочка так же сидит в тишине,
Князь Петр