не пытался встать у меня на пути.
Синдж зашипела: она увидела что-то за моей спиной. Я повернулся, но было слишком поздно.
– Что там?
– Один из этих, в непотребных панталонах.
– Значит, Шустер не всех переловил. Что здесь происходит?
– А именно?
– Мне кажется, что-то изменилось.
– Джон Растяжка ждет тебя на кухне.
– И чего он хочет?
– Он хочет, чтобы ты выслушал его доклад. Почему бы тебе не войти внутрь, чтобы я смогла закрыть дверь?
Не самая плохая идея, учитывая, что поблизости отирался громила из банды Зеленых Штанов. А вдруг у него праща и полный карман каменных яиц?
Словно по подсказке, что-то прожужжало мимо моего правого уха. Впрочем, это был не выстрел снайпера. Это была Мелонди Кадар. На мгновение зависнув в воздухе, она направилась на кухню – без сомнения, в поисках чего-нибудь горячительного. Там она немедленно вступила в пререкания с Дином. У старика не было к ней ни капли сочувствия. У него проблемы с пониманием: он решительно отказывается называть похмелье иначе, чем добровольным недугом.
Будучи опытным наблюдателем, я заметил:
– Он не в духе.
– Сегодня все оборачивается не в его пользу, – сказала Синдж.
Я почуял какую-то историю. Пулар о чем-то не хотела мне рассказывать.
Джон Растяжка вошел из кухни в кабинет, следуя за своим носом.
– Никогда не замечал, какая длинная у него морда, – сказал я.
Он насупился, насколько это возможно для крысы.
– Мы с Синдж просто болтаем, – успокаивающе сказал я и уселся за письменный стол.
Почти немедленно на моих коленях оказался котенок. Мгновением позже прилетела Мелонди Кадар.
– Он мог бы прихлопнуть тебя мухобойкой, и ты была бы вне игры. Так что кончай ныть.
Джон Растяжка начал рассказывать о том, что его крысы увидели в Уайтфилд-холле.
– Погоди-ка! – остановил я его. – Нужно кое-что записать.
У него оказалось гораздо больше, чем я ожидал. Он цитировал высказывания Белиндиных младших боссов, и некоторые из них откровенно поделились, о чем думают.
Прежде чем он закончил, я уже имел представление, как расположены главные игроки. Я надеялся только на то, что он не выдумал все рассказанное – решив, что как раз нечто подобное я и хочу услышать.
– Джон, да ты просто золотая жила!
При виде подобных самородков директор Шустер принялся бы петь и плясать. Очевидно, появление Чодо в Уайтфилд-холле произвело в криминальном мире драматическую перемену.
К сожалению, ничего из этого не могло мне пригодиться.
– Постой-ка, – сказал я крысиному королю (я подозревал, что именно так Джон Растяжка называет себя в глубине души). – Мелонди, дева моей мечты, я вижу, ты вся так и бурлишь. Вспомнила что-то, о чем еще не рассказала?
Как выяснилось, ничего особенного у нее не было.
– Ладно. Кто-нибудь может ответить, отчего начался пожар?
Нет. Все эти глаза не увидели той единственной вещи, которую упустил