сказал «слуга», но на самом деле я работал с дверями, – добавил я, надеясь получить более высокую должность.
Вдова наклонила голову набок.
– Ты охранял их или ломал?
Лопаточка отлично причиняла боль – но извлекать правду у нее получалось плохо. Это был не первый мой допрос.
– Ни то ни другое. Я придумывал и делал их. Создавал сокровищницы.
Хорошая ложь танцует совсем рядом с истиной.
Вдова бросила взгляд на Темсу, который в сопровождении Ани Джезебел залезал в свою повозку.
– Ох уж этот Темса… – зацокала языком она.
Я ухватился за подвернувшуюся возможность. Слова, которые нужно сказать, вертелись у меня на языке с тех самых пор, когда меня вывели на помост. Кроме того, мне казалось, что лучше всего – действовать в открытую. Зачем находиться в рабстве дольше, чем нужно?
– Он не просто лжец, тал Хорикс, а еще и убийца, душекрад. Я прибыл сюда по делам и шел на встречу с моим работодателем, но люди Темсы напали на меня и убили!
Вдова Хорикс снова занесла жуткий инструмент, но не пустила его в ход, а посмотрела мне в глаза. В ее взгляде было не больше тепла, чем на продуваемом всеми ветрами горном склоне. Я умоляюще посмотрел на нее, стараясь не дрожать от страха.
Она хладнокровно раздавила мою искру надежды, повернувшись к пучеглазому юнцу. Я опустил голову.
– А ты, мальчик? Мамун, да?
Мальчик задвигал губами, словно научился говорить совсем недавно.
– Мм.
– Более свежий, чем остальные, да? Ты похож на аркийца.
– Мм-фл.
– Ясно. Конюх?
– Грхмр.
Вдова отступила на шаг, чтобы еще раз осмотреть нас, и кивнула: очевидно, ее испытание мы прошли. Она поманила кого-то; человек, похожий на книжный шкаф, вышел из толпы и вразвалочку направился к нам. Он, в кольчуге поверх черной кожаной одежды, выглядел бы грозно даже без пиратской бороды, ряда медалей на мускулистой груди и ножей, висевших на поясе. Он был из тех людей, при виде которых мне хотелось втянуть живот, встать прямее и выставить подбородок вперед в напрасной попытке смягчить удар, нанесенный по моей мужественности. Я знал, что это примитивная, инстинктивная реакция, но до тех пор, пока животное начало не выведут из нас с помощью направленного отбора или обучения, последнее слово всегда будет за ним.
– Этот человек – полковник Хорат Калид. Раньше он служил в армии императора, а теперь командует моей охраной, моим домом и, следовательно, вами. Поклонитесь ему.
Я слегка поклонился.
Полковник, почти такой высокий, как и Джезебел, оглядел нас, презрительно вздернув губу.
– Качество товара падает, – сказал он.
Его голос был похож на стук сталкивающихся камней.
– Для нашего дела они сгодятся, – ответила вдова.
– Вероятно.
Она шлепнула его лопаточкой, но он даже не пошевелился. Медь не действовала на живую кожу, не говоря уже о твердых мускулах и кольчуге.
– Грузите их, полковник. Покажите их Ямаку и Вексу. Они их разместят.
Звеня