корпусом идут на нас колонны,
и кто остудит у османов пыл?
Шесть тысяч конницы, а к ним ещё пехота,
всего в тот корпус десять тысяч собралось.
Сверканье их штыков огнём вперёд рвалось.
Да, видно ждёт суворовцев тяжёлая работа.
А в крепости у генерала тыщи три,
и неоткуда больше ждать подмоги,
Другой рванул бы, унося скорее ноги,
другой, но не Суворов, даже не смотри.
Он приготовил сокрушительный удар,
все знают штыковые славные атаки.
Коль доходило дело до реальной драки,
вас ждал суворовский пылающий угар!
Когда удушия тяжёлого клубы
вас крутят в рог, валя снопом на землю,
штыки сверкают, барабаны внемлют,
и русских силу узнаете вы.
В три линии турецкие войска,
вон конница на флангах бьёт копытом.
Всё, как учили европейцы в времени забытом,
глядишь на них – и на душе тоска.
Но только не Суворову бояться,
решил он турок выманить вперёд.
И вот казачья лава по полю течёт,
чтоб с первым выстрелом назад убраться.
«Боятся русские, бегут скорей назад!»,
– вскричали окрылённые османы, —
«Их напугали наши ветераны,
так пусть же пушки наши поспешат!»
Огонь открыли турок батареи
по полевому укреплению солдат,
в ответ орудия у нас молчат.
Османы ещё больше осмелели.
Сломали строй и бросились в атаку:
«Ещё чуть – чуть и крепость мы возьмём!
Да по телам урусов конницей пройдём,
пусть это будет всей России знаком!»
А тут из укрепления – картечь,
да русские колонны – в штыковую.
Забыли турки истину простую:
«Хвастливую главу отрубит меч».
На правом фланге – Милорадович с бригадой,
по центру – конница в пехотные ряды.
Не ждали турки этакой беды,
что русские порадуют засадой.
Суворов разом вывел все войска,
и вот османы драпом побежали,
казаки их по полю долго гнали…
В глазах у турок – дикая тоска.
Две тысячи легло турецких войск,
а наши потеряли только двести.
Сидели бы, османы, вы на месте,
глядишь, всё миром, может, улеглось.
Тем временем, все пушки захватив,
обоз забрав, пригнав его за стены,
Суворов был наш гений самый верный,
Румянцев сам забыл свой негатив.
Так незаметно, за делами на войне,
Зима отправила на зимние квартиры,
и генералы, сняв свои военные мундиры,
отъехали по отпускам к семье.
Суворов в январе успел жениться,
чтобы весной опять вернуться на войну.
Забыв про дом и юную жену,
он в Гирсово с оказией стремится.
Румянцев к наступлению готов,
дивизию Каменского отправил,
К ней