был он в этом виноват?
Из леса выезжает наш отряд,
но там османов армия их ждала.
Шипящая змея готовит к бою жало,
турецкий строй начать атаку рад.
Турецкие войска собрали сорок тысяч,
у наших сил чуть больше двадцати…
К тому же, им сюда ещё идти,
а нынче помощь сразу же не сыщешь.
Казаки развернулись, и в галоп,
за ними турки поскакали неуёмно.
И давят в спину армией огромной.
Казаки мчат, ища до леса троп.
И вот уже опушка, лес дугой,
и наших войск лихие авангарды,
и разом все смешались карты,
и нынче может победить уже другой.
Каменский, не промедлив ни чуть-чуть,
три эскадрона шлёт помочь казакам,
там ветераны, что привычны к дракам,
их жизнь – сраженье, на войну – их путь.
Тем временем Суворов дал приказ:
пехота, гренадёры с егерями —
будь шанс, и мы бы встали там же с вами,
сражаться за Россию без прикрас.
Дорога узкая, закрыты фланги в лес,
а значит, нет угрозы – окруженье,
Суворовцы здесь начали сраженье,
зря турок здесь на русского полез.
Гонец уже летит в наш лагерь звать резервы,
пехота русская стоит стеной
там, где уже давно бы отступил иной,
а у других давно бы сдали нервы.
Но нет, здесь всё не так, и всё не то,
не могут турки развернуть отряды:
«Смотрите, батальоны русских рядом!
Да только подойти рискнёт к ним кто?»
Неспешно и без лишней суеты
Суворов оттеснил от леса турок.
Шаг подкрепленья раздаётся гулок,
и вот уже стоим к атаке мы.
Кипящею волной идут с высот османы
на русские блестящие штыки.
Ещё победы трубы далеки,
кричать, что мы сильней, пока что рано.
Но как ни бьются волны в наши стены,
не дрогнут русские, такой у нас удел.
Нас много кто на свете победить хотел,
они давно добычей стали для гиены.
Отбили все атаки наши войны
и приготовились к свирепой штыковой.
В ней главное, чтоб не теряли строй,
и, коли станется, смерть приняли достойно.
А за спиной из леса бомбардиры
выводят батареи на простор:
«Осман, готов послушать разговор,
как наши ядра будут рвать мундиры?»
И вот под гром Суворовских орудий
пехота – в штыковую на осман,
как будто в шторме бьётся океан,
и в скалы разбивается он грудью.
Глянь, турок драпом в лагерь отступает,
и занимает оборону там,
Суворов среди воинов сам,
и вновь на помощь пушки призывает.
Под гром орудий и свистящий вой картечи
колонны наши к лагерю бегут,
казалось, турки наших встретить ждут,
да в панике держаться нету речи.
Сто семь знамён