нет смысла. Я обдумаю все как следует и дам тебе знать. А пока… покажи-ка мне еще раз тот фокус с огнем в руке! Знаешь, моему другу из степи он точно понравится. Кайза – любитель таких красивых жестов.
Я проснулся среди ночи от странного ощущения, что в мире не все ровно.
Какое-то время просто лежал, не открывая глаз, а сердце стучало так, точно кто-то как следует выбранил меня. Я часто дышал, даже не пытаясь успокоить этот бешеный стук, а потом сделал то, за что мой отец избил бы меня до потери сознания, узнай он о таком фокусе.
Я зажмурился еще крепче и вышел из своего тела.
Это было просто. Очень просто. Всего-то и нужно – приложить небольшое усилие, как будто хочешь двинуться с места. Но не двигаться на самом деле, а словно увидеть об этом сон.
В следующий миг я уже стоял возле постели и смотрел на самого себя, лежащего под тонким шерстяным одеялом. Давно не наслаждался этим своеобразным зрелищем… С тех пор, как лишился глаз. Нет, ослепнув, я тоже пытался «выходить», но нашел это совершенно бессмысленным, поскольку тьма стала моей верной спутницей повсеместно.
Но теперь… Демоны меня разбери – я видел все!
Почему я не догадался сделать так прежде, едва только Патрик вернул мне краски этого мира?!
Несколько минут я наслаждался новым зрением, едва не задыхаясь от радости! В конце концов не выдержал избытка чувств и рассмеялся, но смех мой был беззвучным и не спугнул даже пробегавшую по коридору кошку. Ее-то я как раз не видел, но ощущал – биение маленького сердца, мягкую поступь лап и даже подергивание хвоста, который кусали блохи.
Иногда мой дар казался мне прекрасным.
В залитой лунным светом комнате я отчетливо видел мельчайшие детали: узоры на спинке кровати, восковые потеки на боку толстой свечи, складки одежды, брошенной в кресле у окна… и себя самого.
Айна говорила, что я красивый. Многие женщины говорили мне это, но, глядя на свое лицо, я видел только отвратительное сходство с отцом, которое так отчетливо проступило за минувшие годы. Эти упрямо стиснутые губы, узкий подбородок, прямой нос… Пекло, я стал слишком похож на него! Правда, тот никогда бы не позволил себе носить прическу, подобную моей: папаша всегда стригся очень коротко, как это было принято у высокородных из Герны. Коротко и безупречно ровно. Мои же волосы со стороны выглядели так, словно их обгрызли голодные звери. Ну да, неудивительно. Если кромсать лишнее первым подвернувшимся под руку ножом, ничего доброго не выйдет.
Долго разглядывать собственную физиономию мне не пришлось – в голове моей (или же прямо в груди) вновь появилось это странное звучание, похожее на гневный окрик, на тревожный упрек. И на сей раз я безошибочно узнал, кому принадлежит голос и к кому он обращен. Вообще-то меня это совершенно не касалось, но я не устоял перед соблазном послушать, о чем так яростно спорят Патрик и Фарр.
Чтобы покинуть комнату, мне не нужно было открывать дверь, я просто прошел ее насквозь, оказавшись в коридоре. Забавное ощущение. Сколько бы раз так ни делал, а всегда