оставил нас одних. – Не расскажи я миру об Атлантиде, вероятно, сейчас все было бы иначе. Александр никогда не узнал бы о регалиях власти.
– Александр? – В истории существует лишь один человек, которого он может иметь в виду.
Платон кивает.
– Александр Македонский был учеником Аристотеля, а тот, в свою очередь, моим.
– Я в курсе, – перебиваю мужчину. – В своих диалогах вы не упоминали регалии. Но знали о них?
Он проводит рукой по своей накидке.
– Мне о них рассказала Геката.
Все интереснее и интереснее.
– Геката – греческая богиня магии, умеющая призывать мертвых?
Не хочется вытягивать из него каждое слово.
Ученый вздыхает.
– На самом деле она не призывала мертвых. Это всего лишь глупый слух, который распустили о ней еще более глупые люди с целью оклеветать. Как и сейчас, мои современники тоже легче всего верили в самые абсурдные утверждения.
– Что-то остается неизменным. – Я не скрываю улыбку. – «Научись слушать и сможешь получать пользу даже от тех, кто говорит глупости».
– Да, однажды я так сказал. Не лучшая из моих цитат.
– Верно, потому что глупые речи, к сожалению, имеют обыкновение распространяться быстрее, чем умные.
Платон кивает.
– Жаль, что я не давал уроков таким сообразительным молодым женщинам, как ты. Тогда сегодняшний мир выглядел бы совсем иначе.
– Не могу не согласиться. Вас обратила Геката?
– Она этого никогда не умела, но попросила своего друга-вампира. – Он виновато улыбается. – Мы были довольно близки, и она ни в чем не могла мне отказать.
Странно себе это представлять, однако мужчина передо мной тоже когда-то был молод. И что мешало богине обратить на него внимание? Все-таки он считался одним из умнейших мужей своего времени и, возможно, остается им до сих пор.
– В молодости я очень интересовался магией. Думал, нет ничего важнее, чем узнать все, что только можно узнать. Так мы и познакомились. Однажды посетив мою школу, она довольно много спрашивала. Мы были очень счастливы вместе. – Он негромко вздыхает. – После обращения я больше ее не видел. То, что она сделала, было запрещено. Аристои не церемонились с наказаниями.
Звучит как предостережение.
– Почему они это запретили?
Платон добровольно позволил вампиру себя укусить. Бредовая мысль, но я задаюсь вопросом, смогла бы я спасти Малакая таким способом?
– Вампиры для них демоны, аристои презирают этих существ. Винят их в затоплении Атлантиды.
– Аристои много кого в этом винят, кроме себя самих. Вы жалеете о своем поступке?
– Я жалею, что втянул в это Гекату. Она и без того была отщепенкой среди богов, но все равно ради меня подвергла себя опасности. Разумеется, она не предупредила меня, что это под запретом. Я все понял позже, как и то, что любил ее, а она – меня. Мы часто чересчур поспешно разбрасываемся самым важным в жизни. Я не