он ведь был еще маленьким мальчиком, когда вы умерли.
– Верно, но мы знали: если кто и способен отыскать регалии, то только он.
– Потому что потомок Зевса? Он и вправду отпрыск Геракла? – История становится все абсурдней, но меня уже ничего не должно удивлять.
– Разумеется. В те времена ни в одном из людей не текло больше божественной крови. Его материнская линия происходила от Фетиды, матери Ахиллеса.
– Я думала, это просто легенда, чтобы представить Александра еще более необыкновенным, чем он был. Вы еще скажите, что он отправился в поход не для того, чтобы завоевать мир, а чтобы найти регалии.
Платон складывает руки на коленях, и я замечаю ответ в его глазах даже прежде, чем он открывает рот.
– Именно так. В юности у Александра проявлялись амбиции ученого. Учился он быстро и много. Из-за пытливого ума мы возлагали на него большие надежды. Однако мы с Аристотелем недооценили, что может сотворить с человеком успех военных компаний. Внезапно он пожелал иметь все: мировое господство и бессмертие.
– Но получил не все, – тихо заканчиваю я. – На момент смерти ему было чуть за тридцать, и Александр не оставил наследника, который правил бы его огромной империей. Очевидно, регалии он не нашел.
Ученые до сих пор расходятся во мнениях относительно причины, по которой Александр так быстро и неожиданно умер в Вавилоне. Есть мнение, будто он стал жертвой покушения, и эта теория выглядит все более вероятной с учетом того, что мне теперь известно.
– Кольцо, – внезапно сбрасывает очередную бомбу Платон. – Он отыскал кольцо.
Соскользнув со стола, я неверяще смеюсь.
– Дальше вы скажете, что перстень с печатью Александра Великого – это Кольцо огня. Кольцо Соломона.
На его лице расцветает довольное выражение.
– Как вы умны. Так и есть. Я подумал, что вас это заинтересует. Разве ангел смерти не хотел, чтобы вы нашли и эту регалию?
– Нет, такой заказ я не получала.
Гарольд возвращается с кофе. Сначала убеждается, что я еще в целости и сохранности, потом несет поднос Платону и наконец направляется ко мне.
– Я добавил два кубика сахара.
– Спасибо.
Во мне нарастает возбуждение. Не то чтобы я и в самом деле собиралась искать кольцо, но эта история меня до сих пор интригует. Обуревающие меня грусть и отчаяние не способны этого изменить. Малакай пришел бы в восторг от нашего разговора.
Пригубив черный напиток, Платон прикрывает веки от удовольствия.
– Восхитительно, – хвалит он, снова открыв глаза. – Почти так же восхитительно, как в арабской кофейне. Мне рассказывать дальше? Хотите знать, что тогда произошло?
Я смотрю на Гарольда, который в ожидании стоит рядом со мной.
– Сейчас не самый подходящий момент. Только что умер мой брат, – поколебавшись, говорю я. Услышав такое оправдание, Малакай покачал бы головой. Он бы жаждал узнать все в мельчайших подробностях.
– «При приближении смерти к человеку его смертное начало