собак отгрызусь, – легкая улыбка пробежала по лицу Ирины при воспоминании о матери.
Глеб тоже улыбнулся.
– А я даже был горд тем, как ты поставила Жанну на место, – и, помолчав, добавил, – Жанна не злой человек, я даже не знаю, что с ней случилось, когда она высказывала тебе все в такой жуткой форме.
– А я понимаю почему и потому мне пора уезжать. Хватит пользоваться Вашей добротой, пора домой. Там тоже есть врачи и на этом этапе уже не обязательно такого пристального внимания столичных докторов, – Ирина снова неловко оттолкнулась неокрепшей ногой от земли и качели продолжили свое движение словно маятник, – Вы и так сделали очень много для меня.
– Так же, как и ты для меня. Мы с тобой в расчете и не надо меня больше благодарить. Я тебе помог своими деньгами сохранить твою жизнь, а ты помогла своим присутствием сохранить мне свою, – как бы Глебу не было неприятно вспоминать все это, он должен Ирине все рассказать. Совесть взбунтовалась, когда в очередной раз, услышала слова благодарности, ведь Ирина сделала не меньше для него, иначе, где бы он был сейчас? Глеб не сомневался, что братец за эти два года уже пустил бы по миру фирму деда. Конечно, он не собирался упоминать о том, что надеялся скорее на свое вдовство, чем на выздоровление Ирины. Сейчас, глядя на нее, он сожалел, что когда-то не желал видеть ее в своей жизни. Как можно было ненавидеть и желать смерти этому ни в чем не повинному человечку, волей жестокой судьбы оказавшейся в столь ужасном положении. Так что он виноват перед ней в сто раз больше, чем она могла себе представить.
– По завещанию деда, мне надо было в очень короткий срок жениться, чтобы фирма осталась в моих руках. В то время у меня даже подружки постоянной не было, – признавался Глеб, – и тут большую роль сыграл твой ангел хранитель и, как он любит себя называть, твой будущий муж, – произнеся, последние слова, сердце как-то жалобно сжалось, словно Глебу и вправду приходится быть свидетелем свадьбы своего лучшего друга и любимой девушки. А Ирина же, наоборот, улыбнулась при этих словах, что никак не помогло Глебу проще воспринимать эти шутливые слова друга.
– Не надо мне это все рассказывать, я знаю, что это Антон предложил мою кандидатуру, и Вы согласились. Что брак наш чистой воды обмен – услуга за услугу. Да и родители считают, что это самое меньшее, что они могли тогда сделать в обмен на Вашу финансовую поддержку, – Ирина задумалась, прокручивая в памяти все подробности столь необычной сделки.
– Вы не представляете, что со мной было, когда, прейдя в себя, я узнала, что у меня самый лучший, красивый и щедрый в мире супруг, – Ирина лукаво взглянула на Глеба, задорная ямочка на щеке сделала ее еще милее.
Он вытянул длинные ноги перед собой и слегка потянулся, чтобы не показывать, насколько ему приятны совершенно бесхитростные слова жены, но потом, прокрутив услышанное еще раз в голове, удивленно спросил:
– Ты что не помнила меня, не помнила, как ставила подпись?
– Я вообще ничего не помнила, да и подпись ставила не я, а мама