часа через полтора, только теперь это неважно. До базы дойти, даже если бы здоров был, всё равно не успеть, а так хоть с парнями посижу попрощаюсь. У тебя водка ещё осталась? Давай помянем… Хорошие мужики были.
Роман, хаотично обдумывая все возможные варианты, наконец выбрал самый, как ему показалось, удачный. Закинув за плечи рюкзак, он подобрал винтовку одного из погибших.
– Тим – это полное имя?
– Нет, – ответил парень. – это сокращённо от «Тимофей».
Роман весело подмигнул.
– Ну, тогда, Тимофей, слушай… Парней твоих, конечно, жалко, и не дело их вот так оставлять, да только времени у нас с тобой в обрез. Мужиков твоих мы в другом месте помянем, если туда добраться и попасть сумеем. Ты, вообще, как… на ногах стоять сможешь?
Тимофей не определённо пожал плечами.
– Сейчас проверим, – и, превозмогая сильную головную боль и слабость, опираясь на винтовку как на костыль, понялся на ноги.
– Вот и хорошо, – поправляя ремень винтовки, перекинутой через шею, сказал Роман, подставляя плечо под свободную руку Тимофея.
– Идти тут не далеко, всего пол квартала, главное, чтобы теперь нас хозяин подвала в гости пустил, а он говнюк ещё тот, – закончить предложение Роман не успел, сопровождая свистом и громкими хлопками, в небе распустились яркими красными цветами выстрелы сигнальных ракет. На встревоженный взгляд Тимофея, Роман, источая улыбку во весь рот, театрально вскинул руку указывая пальцем на горящие огни-сигналки.
– Есть всё-таки Бог на свете. Нас хозяин даже салютом встречает. Теперь бы нам только добраться успеть.
Опасения Романа были не беспочвенными. Ещё пока далеко, по серому небу начали плясать молнии, и воздух вокруг словно потяжелев, стал вязким, глотая все звуки кроме приближающихся раскатов грома. Обливаясь потом, пыхтя, словно старинные паровозы, Роман с Тимофеем наконец добрались до нужного дома. Тимофея этот марш-бросок в конец вымотал. Лицо его стало пепельно-серым. Казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Видя это, Роман, зная об аномалиях, затаившихся в доме, скинув снаряжение и оружие в угол подъезда, и отметая все возражения Тимофея, взвалил его на себя.
– Ну тяжёлый же ты, Тимофей… не Бульдог тебя надо было назвать, а Кабан, – и, стараясь восстановить в памяти правильное направление, двинулся в лабиринт комнат полных аномалий. Почти дойдя до места, он вспомнил про аномалию карусель, которая в прошлый его сюда визит, сместилась от края в середину комнаты, и уже успела прокатить своего первого «пассажира». Им оказался Саня Штуцер. Он и сейчас был здесь… или вернее то, что от него осталось, в виде разорванных в клочья одежды с кусками плоти разбросанных по углам комнаты. Роман, бегло взглянув на всё это, лишь горько усмехнулся.
– Всё в этом мире возвращается с троицей, вот и тебе вернулось, – и, зло плюнув, прошёл мимо затаившейся карусели.
Люк был настежь открыт, видимо, изрядно подвыпивший Штуцер, вылезая чтобы проверить ушёл или нет Роман, попав под шум и огонь сигнальных ракет с перепугу угодил в аномалию. Роман, не забивая