бы тут. Тоже весело проводили бы время.
Что-то вроде этого, и мне стало его жалко. Боже мой, мне стало его так жалко, что я предложила поехать вместе к нему домой. Надо же хоть кому-то его, бедняжку, поддержать. Словом, все случилось быстро. Алекс тогда трезвым взглядом оценил степень моего пьянства и дал руку. Мы уехали. Думаю, он забеспокоился о том, доберусь ли до своего дома, и, поняв, что доберусь только теоретически, не стал противиться моему предложению поехать к нему. Заодно, видимо, решил убить тоску по родным.
Вальяжно зайдя в его дом, я первым делом ринулась к красиво оформленному бару. Взяла бутылку вина, нашла в ящике стола штопор, открыла, налила и пила почти залпом, изредка кивая в ответ на какие-то вопросы Алекса. Он отобрал у меня бокал, сказав, что на сегодня мне точно хватит, а я обняла его и поцеловала в губы. Застыв от неожиданности, Фокс вытер их рукой и попросил больше так не делать. Что-то буркнул и про постель, ожидающую меня на втором этаже. Я попросила в таком случае проводить до спальни, и он повел. Дальше мне стыдно вспоминать, стыдно рассказывать кому-то или даже просто думать об этом. Сославшись на сильную усталость, я взмолилась, чтобы Алекс помог снять одежду. Тяжело вздохнув, он согласился.
Когда с меня снялись джинсы, носки и рубашка, он достал одеяло, дал мне, а я схватила его за руку и потянула к себе. Не сумев устоять, Алекс упал на меня, и мои ноги обвили его. Я ощутила жар, огонь желания, и нужно было этот огонь потушить. Горячее дыхание донесло фразу: «Отпусти меня, пожалуйста, Лиза, или я за себя не в ответе», но это мне и было нужно – животная страсть. Я действительно просила не останавливаться, быть резче, однако Алекс осторожничал, медлил. Меня это не устроило, я опрокинула его на спину, ощутив, наконец, долгожданное превосходство. Он закатил глаза, из раскрытых губ вырвался стон, а потом он забеспокоился. «Остановись!» – взмолил мой черноволосый Фокс, но я ударила его по щеке, прошипев: «Отвали!» Сразу после этого он притих, спрятав взгляд и слегка покраснев. Я продолжила получать удовольствие, но через пару секунд поняла, что мой партнер его уже получил. «Ну вот», – разочарованно протянула я, ложась рядом с провинившимся. Кажется, сразу после этого я заснула почти мертвым сном. А наутро хотела отгрызть себе руку.
И кто виноват, мисс Элизабет?
Алекс вернулся через два часа, без опоздания, и не один, а, как обещал, привез врача. Мне предстояла консультация на тему беременности, здорового образа жизни и перемен в моей судьбе. Врач осмотрел мой живот, пощупал грудь. Под конец беседы он вынес вердикт: «You bear a child»,– будто без него я не в курсе и никогда бы не догадалась. Записав что-то в свой блокнот, он удалился. Я слышала, как он кричал на Алекса и как тот покорно поддакивал в ответ. Крики стихли, и Алекс навестил меня. Он вернулся другой. Расстроенный, подавленный, грубый. Его песочного цвета глаза выражали скорбь.
– Ты беременна, – выпалил он, – и ты права, Лиза. Мы не сможем ужиться вместе. Не стоит и пытаться! Я не хочу каждый день чувствовать ненависть к себе, ненависть к моему ребенку, если он будет похож на меня, если он вообще родится. Я поспешил с