точнее, готовности идти на риск. Со стороны Рандольфа было безумием предполагать, что он может остановить развод брата, шантажируя принца Уэльского.
Он опять просчитался в конце карьеры, когда решил, что никто не может заменить его на посту канцлера казначейства и можно безбоязненно сыпать угрозами подать в отставку. «Я забыл про Гошена», – сказал он, когда вместо него назначили Гошена. На самом деле Джордж Гошен, 1-й виконт Гошен, памятен только тем, что про него забыл Рандольф. Но важным оказалось то, что отец передал сыну темперамент игрока.
Когда в мае 1940 г. Уинстон Черчилль пришел к власти, многие были изумлены, многие повергнуты в ужас, но еще больше оказалось тех, кто считал этот приход неизбежным. В 1936 г., когда Стэнли Болдуин не стал включать его в свой кабинет министров, он заметил, что Черчилля нужно держать в резерве, чтобы тот смог быть премьер-министром военного времени.
В 1939 г. в Лондоне висели многочисленные плакаты с вопросом: «Как насчет Черчилля?» Кандидаты участвовали в дополнительных выборах, призывая к его возвращению во власть. В мае 1940 г., незадолго до норвежских дебатов, последователь Черчилля Гарольд Макмиллан подошел к нему в вестибюле и сказал: «Нам нужен новый премьер-министр, и им должны быть вы».
Черчилль сказал о том моменте, когда он наконец принял на себя руководство: «Я чувствовал, что меня вела судьба. Вся моя жизнь была подготовкой к этому часу и этому испытанию». Не только Черчиллю, но и другим казалось, что ему предначертано занять этот пост.
Ни у кого не было такого долгого опыта сражений, как политических, так и военных. Никто не мог сравниться с Черчиллем масштабом или прийтись вровень с предстоящими тяжелейшими испытаниями. И была еще одна причина, по которой столь многим представлялось разумеющимся, что настал его час.
Они знали, что всю свою жизнь, полную удивительных взлетов и падений, он следовал примеру Рандольфа не из-за герцогского презрения к партийной дисциплине или гомерической жажды славы, а из-за того, что, стремясь поддержать себя и свои идеи, он шел на риск, не приемлемый ни для кого другого.
В мирное время такое поведение может быть пагубным. Но нельзя выиграть войну, не идя на риск, а на риск пойдет лишь тот, в ком есть храбрость. Это качество Черчилля чувствовалось всеми, вот почему многие желали увидеть его во главе власти в 1940 г. вопреки издевкам влиятельных тори и сторонников политики умиротворения.
Вся его предшествующая карьера была свидетельством этой изначальной добродетели, которая, как подчеркивал он сам, делает возможными все другие добродетели. Не может быть никакого сомнения в огромном мужестве Черчилля, как личном, так и в принятии политических решений.
Глава 5
Нет поступка слишком отважного или слишком благородного
18 июля 1919 г. в Кройдоне стоял великолепный вечер. Война была закончена, и Черчилль уже полгода работал в правительстве, восстановившись после позора Галлиполи. У него как военного министра и министра авиации был утомительный