в ладоши – Респект, начальник, кто бы сомневался!
Кроссовер двинулся обратно, Орлов, как только увидел в руках приказ министра, в очередной раз подивился прыти подчинённого – Как тебе это удалось, Альберт Айдарович, что ты ему сказал?
Подполковник усмехнулся – Много будешь знать, скоро состаришься, пусть лучше тащат ко мне в кабинет Мамедову, хочу начать допрос именно с неё!
Герман Петрович пожал плечами – С неё, так с неё! – тяжёлый вздох сопроводил предложение, рука Орлова потянулась к телефону – Поднять задержанную чеченку в мой кабинет!
Альберт категорично замахал руками – Лучше в мой, твой, честно, марать не хочется.
Герман Петрович перефразировал приказ – В кабинет Нуриева поднимите, я буду там.
Бросив взгляд на Альберта, полковник сосредоточился на его холодных, отчуждённых глазах, в которых плавала уже жажда крови, что допрос намечается жарким, и так было понятно только по одному Бертовскому оскалу.
Конвоир завёл Розу в кабинет, Мамедову было не узнать, даже нет, в сплошном багрово-забинтованном синяке крайне трудно было узнать женщину.
Нуриев наклонился к уху Орлова – Только очень прошу тебя, не лезь! Соколов в курсе, всю ответственность беру на себя.
Через четыре часа, с длительными перекурами между, это был уже не синяк, а груда переломанного человеческого мяса, которая не могла ни писать, ни читать – жена кадия рухнула со стула мешком и больше не двигалась.
Альберт беспечно приложил к окровавленной шее задержанной два пальца, пульс едва прощупывался, но был – Герман, оформляй пару конвоиров и в Склиф её, пусть теперь ремонтируют, главное и всё существенное она нам рассказала и следующего тащи ко мне, водителя хачика! – подмигнул Альберт, смывая в раковине окровавленные сбитые руки – А Кушанашвилли напоследок оставим, его и прессовать-то не надо, сотрудничать со следствием он начал с первых минут!
Что ответил начальник госнаркоконтроля, Нуриев уже не услышал, ибо мысли силовика вольнодумно разгуливали по телу Марии. Предварительне допросы закончились далеко за полночь, Альберт засобирался домой.
Спустившись вниз, подполковник заглянул в камеру к Кушанашвилли – Ну что, устроился, горец? – взгляд Нуриева смеялся – Не обижали тебя мои архаровцы?
Резван полулежал на деревянном топчане, но при виде Альберта, в забрызганной кровью рубашке, вскочил, глаза его беспокойно забегали, мышцы напряглись – Сойдёт, начальник, меня никто не трогал! – скользнув взглядом по закатанным рукавам силовика, Кушанашвилли прищурился – А ты что это, Альберт Айдарович в таком негожем виде, никак разгулялся по задержанным?
Подполковник взглянул на испорченную рубашку – Да, абрек, издержки профессии, но тряпки ерунда, я новость тебе замечательную принёс!
Грузин выпучил от удивления глаза – Ты меня отпускаешь?
– Лучше! – прищурился Альберт – Сегодня ночью устрою тебе свиданку с Нарретдином!
– Ты устроишь мне встречу с таджиком,