разумным выводом:
«Естественно, шансы, что Донован выиграет этот процесс, практически равны нулю. Нет сомнений, он сам осознает это, как и его подзащитный полковник Абель. Однако участие такого известного адвоката в подобном деле может только послужить росту престижа американского правосудия во всем мире и в то же время умерит ненависть к иностранным агентам среди самих американцев, показав им жестокую правду: прискорбную необходимость в существовании профессионального шпионажа».
И самые нервные мои партнеры сразу же кинулись рассылать фотокопии статьи из «Кроникл» наиболее важным клиентам нашей фирмы.
Понедельник, 26 августа
Утро я посвятил детальному анализу обвинительного заключения и неофициальным обсуждениям дела с несколькими сотрудниками фирмы. Все они высказали единое мнение: мне необходима помощь, причем особенно для проведения юридических исследований и изучения деталей, которые защите важно было знать, если требовалось произвести впечатление на жюри присяжных. Я пояснил коллегам, что мое назначение судом носило личный характер, не имело к нашей фирме прямого отношения, а посему я даже не заикнусь о том, чтобы еще кто-то из них тратил время: было более чем достаточно моего.
В поисках ассистента я позвонил бывшему прокурору Южного округа Нью-Йорка, который понимал мою насущную необходимость в молодом, но опытном юристе, знакомом со всеми новейшими федеральными правилами судебных процедур. Он оказался настолько добр, что снабдил меня списком бывших помощников окружных прокуроров, высокая квалификация которых была ему известна. Ознакомившись со списком, я пришел к заключению, что наилучшим вариантом для меня стала бы ситуация, при которой крупная юридическая фирма с Уолл-стрит согласилась бы выделить своего человека мне в помощники в качестве жеста доброй воли и во исполнение своих обязанностей перед обществом.
Вторник, 27 августа
Абель пребывал в самом добром расположении духа, когда днем мы встретились, чтобы обсудить уже сделанное и наметить очередные задачи. Он заявил, причем лишь отчасти в шутку, что я оказался далеко не единственным желающим защищать его.
Потом он пояснил свое заявление. Хотя его содержали в одиночной камере тюрьмы «усиленного режима», ему удавалось получать советы относительно своих законных прав от сотоварищей по заключению. Они ухитрялись передавать ему даже точные изложения пригодных к его случаю юридических прецедентов прошлого. Он показал мне один такой тщательно написанный инструктаж, который удалось пронести к нему в камеру. Судя по приведенным цитатам и выделенным юридическим нюансам, авторы, несомненно, обладали обширным и глубоко личным знакомством с процедурами уголовных дел. И теперь желали дать Абелю бесплатную консультацию тюремных «правоведов». Между тем большинство обитателей тюрьмы отличались крайне патриотическим настроем, и были нередки случаи, когда в местах заключения члены коммунистической