слева от входа в пещеру. Я сбросила его руки с предплечий и попятилась. Вместо повиновения моей воле он продолжил размахивать руками и уговаривать пойти за ним.
Где же ты, Люцио, когда так необходим? Что мне делать с этими людьми? Не могу же их убить, чтобы защититься!
Я перестала задыхаться, но чувствовала себя такой утомлённой и измотанной. Накатила сонливость. Старик покачал головой и стал жестами показывать мне взбодриться и вдохнуть поглубже. Я потрясла головой и стала приходить в себя. Пожилой мужчина рассмеялся и похлопал меня по плечу, продолжая бормотать на своём языке.
– Апа кабар? – спросил он несколько раз.
Мне не удавалось понять. Тогда старик показал на меня пальцами правой руки, а потом покрутил ладонью у своей груди. Его интересовало моё самочувствие?
– Апа кабар? – повторила я, показывая на него, подражая ему.
У загорелого сухенького старичка с большими, но весьма зауженными к уголкам глазами появилось много морщин на лице. Он не выглядел опасным, а ведь подобными Тарохо считает таких, как он.
– Баик, – ответил тот, показывая на себя.
Не смогла распознать смысл слов. Точно так же, как не смогла заметить подвох в его поведении. Мимо проскользнула почти невидимая фигура, которую можно было заметить по предательской тени.
Я оттолкнула старика и бросилась вдоль домиков через два постамента, напоминающих подставку под книги или разрубленный пополам башенный храм и раздвинутый в стороны. Впереди бежал мальчик лет четырнадцати, такой же сухой и загорелый. Он держал в руках до этого момента лежавший в походной сумке футляр с приёмником энергетических частот, который мог понадобиться во время поиска чаши. Тарохо был прав. Люди подлые и низкие создания, способные убивать и красть ради собственных интересов.
С другой стороны прохода стояли лотки с фруктами, лежали строительные материалы, тропа была частично засыпана песком. Парень поскользнулся, но не сбавил темп. Он был очень быстрым и ловким, созданным для удирания. Я же была зациклена на нём и не замечала, насколько интересны постройки вокруг. Пирамиды с дополнительными деталями, вот бы рассмотреть каждую вблизи, но!
– Стоять! – крикнула я на гистофском и подобрала сухую короткую палку в зарослях высокой травы с размашистыми листами, пучком торчащими из мягкого стебля.
Парень слишком сильно разогнался и не удержал равновесия, когда получил по голове. Плотная, слегка надломанная ветка с мясистой корой раскололась пополам. Воришка упал в пруд, окружавший беседку. Люди вокруг переглядывались, перешёптывались. Все на одно лицо, только оттенок кожи определял их, да и то не всегда.
Я спустилась с бордюра в мутную воду и подошла к мальчику. Он потерял сознание и наверняка нахлебался воды. Заслуживший смерти был мной спасён – вытащен и положен под навес беседки. Я сбросила с плеч небольшую походную сумку и расстегнула. Вещи помялись