осел. Волосы на голове непроизвольно зашевелились, а рука потянулась к сумке с арсеналом.
– Да бесполезно, не видишь что ли? – В унисон сказали половинки Марины, сообща взявшись тыкать друг в дружку пальцами, проверяя рефлексы. – У этой дряни регенерация зашкаливающая. Удивительно, что ты вообще умудрялся их убивать!
Догадка прорезала мысли. Воин окончательно шлёпнулся на пол, ни сколько не обращая внимания на разливающуюся вокруг кровь, всё ещё фонтанирующую из девушки, и истошно заржал.
– Ты чего? – Половинки оторвались от увлекательнейшего занятия и тупо уставились на бессмертного.
– А я их и не убивал. Не дошло? Знаешь, сколько сейчас пылесосов столпилось в предвкушении поживы снаружи? Нет? А посчитай, сколько раз я с ними встречался. Чёртовы куклы. Они же только и ждали, когда я их порежу…
– О. Так мы теперь тоже сможем целыми стать? – Половинки умоляюще глянули на Генерала. – Это ж классно-то как будет!
– Нет уж. Раз убить тебя теперь никак, то и плодить лишний раз не стоит. Давай, собирайся. И пошли отсюда. – Воин встал и вновь направился к дальнему концу вынужденного убежища. – И кровь подбери. Не хватало ещё пупсов ораву получить с тыла.
Жуткое тошнотворное чавканье было ему ответом. И всасывающий вдох, слишком уж сладостный. Генерала впервые в новой жизни чуть не вывернуло.
– Готово. – Нарочито весёлый и довольный голос Марины одновременно и бесил и раздражал. – Что дальше?
– Есть хочешь? – Судорожный кивок и нетерпеливое сглатывание в ответ. – Сейчас наешься.
Кованный берец врезался в стену, сотрясая Сумеречный Экспресс до самых вершин. Грянул выстрел, выхватывая из тьмы беснующийся лес щупалец. Воздух разрезали серебристые клинки. Серая фигура Генерала смазалась в призрачную тень. Воин вошёл в боевой транс, полностью отдавшись инстинктам, и ринулся в гущу врага. А следом в коридор выплыла полупрозрачная фигурка девушки-медузы. Длинные жгутики волос взметнули снопы искр, притягивая к себе невесомые пушинки душ охотников.
– Вкусняшки… Ещё… – довольно прошипела выпавшая, – ко мне. Все ко мне.
К сводам вагона сорвались вопли ужаса бывших охотников, попавших в западню. А где-то далеко вздрогнули стены сумрачной пирамиды приводя в ужас безмятежных жителей таинственного Зиккурата.
Интерлюдия 4. Белые кости
Маленький переходный шлюз между вагонами грустно бренчал сломанной дверью, подвывая врывающимся извне ветром в такт перестуку колёс.
Черный гусёнок нежно обнял зелёный воздушный шарик и свернулся клубочком в обшарпанном уголке. Сорене было холодно и страшно. Вся жизнь бывшего Правителя Грани пошла под откос. В очередной раз. Мир вокруг погрузился в кромешную тьму. И просвета, увы, не наблюдалось.
– Нельзя хандрить, – лебедь встопорщил перья и злобно заозирался. – Это не конец. Всё не может так закончится. Правда, Мамочка?
Очередной порыв ветра прорвался через узкую щель сцепки, закручиваясь воронкой в центре клапана. В сердце стихии