и помощью стараний и попечений возвращает ему жизнь, а потом, взяв на свою квартиру, и само здоровье. Адмирал нередко посещал этих героев храбрости и великодушия.
Четырнадцать человек солдат, коими должно было пожертвовать в цепи, дабы скрыть ретираду нашу, заклавшись[140] в толстую башню, двое суток отчаянно защищались в ней, и решились скорее умереть с голода, чем сдаться. Генерал Мармон не мог не отдать справедливости и не удивиться этой жертве честолюбия – он их отпустил к своим в полном вооружении и принял с уважением в своем доме. Солдаты наши присланы были к князю Вяземскому с таким письмом от Мармона: «Генерал! Поздравляю вас со счастьем командовать лучшими солдатами на свете; щадя кровь храбрых, я дал им капитуляцию[141]».
Егерь 13-го полка просьбами, увещаниями, угрозами на проклятие митрополита и наконец пожертвованием всех своих денег выкупает из рук неистовых, кровожадных черногорцев французского солдата и отводит его пленным в главную квартиру. Спустя долгое время после того, егерь приезжает в гости к землякам своим на корабль «Св. Петр», на котором содержался спасенный француз. Этот последний узнает своего избавителя, кидается к нему на шею и в чувствах немой, но сильной признательности предлагает ему два талера, составляющие все его сокровище, кои выработал он на корабле. Разумеется, что русский воин не принял их. Прошло несколько месяцев, как Сенявин получает письмо от Мармона, в коем уведомляет он его о благородном поступке нашего егеря и просит отдать ему в поощрение прочим 100 луидоров и сообщить имя великодушного, чтобы он мог испросить для него от своего императора орден Почетного Легиона. Это было следствием благодарности упомянутого французского солдата, который, быв перед тем разменен и видя, сколь худо содержат земляки его русских пленных, с мужеством героя явился пред своим начальником и представил ему сколь противно поведение их с поступками русских в рассуждении пленных… причем рассказал генералу, как и сам он был спасен русским солдатом. По приказанию Сенявина объявлено было по всей армии и флоту, чтоб явился солдат, спасший французского стрелка. Прошло два месяца, и никто не является; между тем возвратился корабль «Св. Петр» из крейсерства, и как на нем было несколько свидетелей тому, как француз узнал своего избавителя, по опросу земляков скоро отыскали скромного благодетеля и представили пред адмиралом. Когда Дмитрий Николаевич отдавал ему 100 наполеондоров, то егерь отсчитал 12 червонных, а остальные положил на стол, сказав: «Эти, ваше превосходительство, мои кровные деньги, а чужих мне не надо». Нужна была власть начальника, чтоб заставить его взять остальные, к коим Сенявин прибавил еще собственных горсть червонных и произвел его в унтер-офицеры.
Лейтенант Титов послан был с Спалатро на корвете под мирным флагом для размена пленных. Кинув якорь на рейде, поехал сам на шлюпке с бумагами к французскому коменданту, который принял его учтиво и даже пригласил к обеду. Но нельзя представить себе удивления Титова, когда после