и величие; кажется, сам восторг чувствительнее, умиление трогательнее. Ночь была тихая, но чрезвычайно темная, а от того освещение флота, который в полночь вдруг украсился разноцветными блестящими фонарями, представило очаровательную картину: огни отражались метеорами на дне морском или рассыпались в бесчисленных искрах по мелким струям волн. Пушка с адмиральского корабля возвестила начало ночного бдения на флоте. Средняя палуба очищена для молящихся, что составило обширную залу; семьсот человек с зажженными свечами в руках в молчании ожидали чего-то радостного, необыкновенного; слышится гармония, носящаяся поверху, сердце трепещет, звуки приближаются, становятся явственнее; наконец священник, окруженный поющим синклитом, и с крестом в руках нисходит с лестницы[142], как вестник Неба, и одним словом: «Христос воскресе!» вливает райское веселие в душу каждого – тысячи голосов повторяют небесную истину; гром пушек возвещает ликование православных! Лобызания искренние, братские не переставали весь день; друзья и неприятели обнимались, радовались вместе; шлюпки, катера разъезжали беспрестанно от одного корабля к другому; прекрасная погода содействовала, кажется, общему веселью.
22 [апреля]
Между тем на палубе составляются различные хоры русских певцов – солдаты спорят с матросами в искусстве и превосходстве голосов. Я всегда любил русские песни, но нигде, может быть, они не поются так хорошо, как на флоте и нигде не производят такого впечатления… Когда в полночь все успокоится на корабле, когда покажется из-за облаков уголок бледной луны, я люблю выйти на ют и, прислонясь к бизань-мачте, слушать тихую гармонию русских песен – напев их поселяет в мою душу какую-то тихую меланхолию, родит мечты об Отчизне, производит в сердце некий приятный трепет, робость одиночества. В тихие ночи нередко очаровательная гармония прилетает по дуновению ветра с ближайших кораблей и оттого бывает еще трогательнее.
5 [мая]
[Корабль] «Мощный», стоявший у пролива на карауле, дал знать на рассвете сигналом, что турецкий флот выходит из Дарданелл. В 7 % часов ясно показались 8 кораблей, в том числе трехпалубный под флагом капитан-паши, два 80-пушечных под флагами капитан-бея и патрон-бея, шесть фрегатов, три корвета, два брига и до 30 лансонов[143] и канонерских лодок. «Мощный» тотчас снялся с якоря и, лавируя отменно искусно, старался выманить неприятеля. Сенявин, будучи уверен, что турки не в состоянии овладеть легко крепостью на острове Тенедос[144], если он удалится на несколько дней от нее; здесь же оставаться с эскадрой было неудобно, ибо неприятель, атаковав нас с помощью гребной флотилии и пустив брандеры, мог бы повредить чувствительно вооружение кораблей наших.
Обойдя Тенедос по Z сторону, мы направили путь на остр. Имбро. Сенявин имел в предмет и то, чтоб дать неприятелю более способа устремиться на Тенедос и тем самым отвести его далее от пролива. Притом, если северный ветер подует сутки постоянно, чего ожидать должно