ее Гердой и надеяться на силу ее ярко-оранжевой ауры, столь притягательной своей неисследованностью. Но в мгновение, когда сожаление и горькая вина опускались на него льдом, Шеннон вспоминал день, когда Герда вошла в издательство и попросила его написать правдивую статью: говорила, сбиваясь с мысли, и звонко смеялась собственной нелепости.
Она пришла сама. Пришла, потому что, наверное, так захотел кто-то наверху, тот самый задиристый кукловод, который ничего не упускал из виду.
Противоречие тянуло за собой противоречие, порождая очередное внутреннее сопротивление, в котором он тонул, а перед глазами так же, как после первой встречи, стояли желто-оранжевое свечение и счастливая улыбка, обладательница которой напевала себе под нос мелодию, вторя той, что лилась из наушников.
Они договорились о новой встрече через пару дней – Шеннон не удержался от приглашения выпить кофе под предлогом очередного обсуждения статьи.
– Хочу узнать ваше видение, – проговорил он сбивчиво в театре, пряча глаза от той, что внимательно его рассматривала без тени стеснения. – Я ведь, даже разобрав декорации на составные части, не смогу рассмотреть то, что доступно вам.
Делла тогда просияла и согласно закивала в ответ…
Телефон на полке завибрировал. Шеннон не глядя ответил на звонок, и голос Лейлы вернул его в действительность.
– Была на операции. Что-то срочное?
– Нужен мозговой штурм, – сдавленно отозвался парень, опуская голову, пальцами сильнее стискивая бортик раковины. Таймер разговора на телефоне считал секунды, пока подруга молча ждала короткого запутанного объяснения и готовилась задать в ответ сотню вопросов в попытке помочь.
«Мозговой штурм». Их кодовая фраза.
– Кажется, я влюбился, – почти неслышно прошептал он, но Лейла услышала.
– Хорошо, – протяжно выдохнула она. – Поздравлять не буду, по голосу слышу – что-то не так.
– Угадала. Я… – он замялся, устало застонал, запуская пальцы в кудрявые волосы, – не уверен. Не понимаю, что это – жажда быть спасенным или влюбленность.
Лейла не стала спрашивать, от чего его нужно спасать, – она всегда знала, куда лучше не соваться.
– Почему решил, что влюбленность?
Мозговой штурм начался. Шеннон чуть улыбнулся – он обожал их многолетнюю игру, правила которой оба поняли еще в первую секунду: скажи вслух и все поймешь.
– Думаю о ней постоянно.
– Так может, это одержимость?
– Не похоже. По пятам за ней не хожу, хотя встречи жду, не названиваю ночами и не пытаюсь выяснить ее адрес, хотя могу.
– Но одержимость не только так проявляется, Шеннон… Если все твои мысли отданы ей, если чувствуешь себя зависимым от нее, стоит задуматься. – Лейла выдержала многозначительную паузу. – Ладно, я еще верю, что ты у нас парень вполне адекватный, – хохотнула она, – так что давай предположим, что это одержимость не ей самой, а тем, что она может тебе дать?
– И чем же?
– Как ты сказал в начале?.. – Женщина