героизма, который затрагивает каждый аспект нашей социальной жизни: исчезает университетский героизм, героизм бизнеса и карьеры, героизм в области политики. Растет популярности антигероев, тех, кто был бы героическим по-своему, или как Чарльз Мэнсон[14] и его особенная «семья», тех, чей измученный героизм набрасывается на систему, которая сама по себе этот героизм уже перестала представлять. Величайшая дилемма нашего времени, буря нашего века, заключается в том, что молодежь ощутила – к лучшему или к худшему – величайшую социально-историческую истину: как в несправедливых войнах существуют бесполезные самопожертвования, так и у целых сообществ бывает подлый героизм. Это может быть агрессивный разрушительный героизм гитлеровской Германии или обычный пошлый и глупый героизм демонстративного потребления, накопления денег и получения привилегий, что ныне характеризует все образы жизни – от капиталистического до советского.
И кризис общества, конечно же, является и кризисом институционально оформленной религии: в качестве системы героев она больше не имеет силы, и поэтому молодежь относится к ней с презрением. Если традиционная культура дискредитировала себя как героическая, то церковь, поддерживающая эту культуру, автоматически дискредитирует себя. С другой стороны, если церковь будет настаивать на своем собственном отличном от других героизме, то может выясниться, что она в грубой форме противостоит культуре и заставляет молодежь быть антигероями для общества, в котором они живут. В этом заключается дилемма религии нашего времени.
Заключение
В этом коротком вступлении я пытался взглянуть на проблему героизма как центральную в жизни человека и сказать, что она уходит глубже в человеческую природу, чем любая другая, потому что основана на физиологическом нарциссизме и потребности ребенка в самоуважении как базовом условии его жизни. Общество само по себе есть зашифрованная героическая система, а это значит, что оно – вымышленная идея знаковости человеческой жизни, дерзкое порождение смысла. Таким образом, любое общество есть «религия», и неважно, считает оно так или нет: «религия» СССР и «религия» Мао так же реальны, как и научная «религия» или «религия потребления». Не имеет значения, насколько они пытаются замаскировать свою «религиозность», исключая духовные и религиозные идеи из повседневной жизни. Как мы увидим в дальнейшем, Отто Ранк первым показал религиозную природу всего, созданного человеческой культурой, с психологической стороны. В дальнейшем эта идея проявилась в работах Нормана О. Брауна «Жизнь против смерти» и Роберта Джея Лифтона[15] «Революционное бессмертие». Если мы принимаем эти предложения, то должны признать, что имеем дело с универсальной человеческой проблемой; и мы должны быть готовы исследовать ее настолько честно насколько это возможно, чтобы быть настолько потрясенными самораскрытием человека, насколько позволят