великанов. Кажется, их пятеро. Идут с востока. Торопятся».
Призрачные фигуры появились на освещенном пространстве и тут же исчезли. Глухие удары о землю стали реже.
«Наверное, они окружат нас и нападут с нескольких сторон одновременно».
Заунывное пение баргастов разом оборвалось. Ворчун повернул голову. Все трое глядели на восток, держа наготове копья. Ноги баргастов тонули в клубах тумана, становящегося все гуще. Еще немного, и Хетана с братьями полностью скроются за его завесой.
Стало пронзительно тихо.
Рукоятки тяжелых сабель сделались скользкими от пота. Сердце громко колотилось. Лицо Ворчуна тоже вспотело, и соленые струйки текли у него по губам и подбородку. Он отчаянно напрягал зрение, силясь хоть что-то разглядеть на границе света и тьмы. Ничего.
«Теперь я знаю, что испытывают солдаты накануне битвы. Да уж, такого никому не пожелаешь. Вроде бы ты стоишь рядом с товарищами. Все чувствуют опасность, но каждый ощущает ее по-своему. И то, что ты касаешься плеча соседа, не избавляет тебя от сознания полного одиночества. Всем страшно. Каждый знает, что может быть убит в первые секунды сражения. Нет, солдатская жизнь точно не по мне».
И тут перед его взором вдруг возникли эти твари: лица приплюснутые, с торчащими изо рта клыками, и совсем бледные, как змеиное брюхо. Немертвые охотники. Они вышли из темноты и медленно приближались. Их глаза были похожи на бездонные ямы, а рост вдвое превышал человеческий. Головы раскачивались на тонких шеях. В золотистом свете тускло блеснули массивные черные мечи. Клинки словно бы вырастали прямо из запястий чудовищ – кистей рук не было видно, – и Ворчун сразу понял: один удар такого меча легко перерубит ему ногу.
Эти монстры не имели даже самого отдаленного сходства с людьми. Они напоминали громадных ящериц или жутких бескрылых птиц. Их туловища изгибались вперед; противовесом служил длинный, сужающийся к концу хвост. Ворчуна удивили доспехи нежити, которые защищали плечи и грудь, а также выпирающий крестец и ляжки. Остальные части их тел были обнажены. Головы венчали приплюснутые шлемы, прикрывавшие темя и затылок. Спереди у шлемов имелись широкие нащечники; они смыкались над носовой щелью и резко изгибались вперед, создавая дополнительную защиту для лица. Впрочем, разве у ящериц бывают лица?
– Это к’чейн че’малли, – прошептал Керулий. – Охотники К’елль, первопредки всех рас, родные дети великой Матери. Даже древние боги мало что знают о них. Не стану скрывать, командир: мне страшно.
– Почему они остановились? – тоже шепотом спросил Ворчун.
– Видишь облако магии баргастов? К’чейн че’малли никогда прежде с таким не сталкивались: подобное им незнакомо. И их повелителю – тоже.
– Неужели Паннионский Провидец повелевает этими…
Он не договорил. Пятеро охотников К’елль устремились в атаку. Сначала, насколько позволяли шеи монстров, вперед подались их головы. Потом замелькали руки-мечи, превратившись в полупрозрачную дымку. Трое неумерших напали на баргастов, тогда как двое других устремились к Бошелену