бы войны более не повторятся, пора прекраснодушной болтовни и пустопорожних разговоров».
Сейчас во дворце его соратник, смертный меч Брухалиан, был вынужден, увязая в трясине очередных переговоров, беседовать с принцем Джеларканом и полудюжиной изворотливых болтунов из Совета масок. Карнадаса неизменно поражало, с каким необычайным терпением командир «Серых мечей» выдерживал эти затяжные, изматывающие словопрения.
«Я бы не вынес всех этих танцев в паутине. Подобное повторяется почти каждую ночь, и так уже несколько недель кряду. Удивительно, как среди всей этой цветистой брехни, бесконечного переливания из пустого в порожнее, принц Джеларкан и смертный меч еще ухитряются продвигать свои предложения! Представляю, каково им приходится, когда эти придурки в масках без конца чешут языками и потрясают списками глупейших жалоб и возражений. Чванливые болваны! Поздно возражать: мы уже сделали все, что в наших силах, дабы спасти ваш паршивый город».
Перед внутренним взором Карнадаса встала тщательно раскрашенная, гибкая маска одного из жрецов, заседавших в Совете. Этого человека их отряд вроде бы должен был считать союзником, ибо Рат’Фэнер выступал как выразитель воли Фэнера – Вепря Лета, являвшегося богом-покровителем «Серых мечей».
«Но тебя, жрец, как и всех твоих соперников по Совету, обуревают собственные честолюбивые замыслы. Твои коленопреклоненные позы перед окровавленными клыками Фэнера… Неужели ты думаешь, что мы поверим в подобную ложь?»
Очередное завывание ветра стало единственным ответом на безмолвный вопрос Карнадаса. Вдали, над бухтой, молния врезалась в скопление облаков. Рат’Фэнер занимал в храмовой иерархии достаточно высокое положение, имея сан владыки скипетра. Он был весьма искушен во всех явных и тайных пружинах этого механизма и сумел очень многого добиться.
«Да только вот Вепрю Лета ровным счетом наплевать на вашу иерархию, на все эти роскошные мантии с застежками из слоновой кости, на ваше показное величие, пустые речи и вечную грызню за власть… Впрочем, я не имею права ставить под сомнение веру Рат’Фэнера. Он служит нашему богу, но по-своему».
Вепрь Лета издавна считался глашатаем войны. Темным и ужасным, древним, как само человечество. Он всегда незримо присутствовал там, где звучала песня битвы: крики умирающих, призывы к отмщению, режущий уши лязг оружия, звон щитов и свист стрел…
«И не мы тому виной, что вскоре голос Фэнера превратится в яростное рычание. Сейчас не время прятаться за стенами храмов и плести интриги. Мы служим Вепрю Лета, идя по дымящейся земле, мокрой от крови. Наши мечи быстры, как ртуть. Скоро все услышат его глас, и тщетны будут любые попытки заткнуть уши…»
Рат’Фэнер был не единственным в Капастане служителем этого бога, достигшим сана владыки скипетра. Он страстно мечтал облачиться в мантию из меха вепря и занять давно пустующее место дестрианта, даже и не подозревая, что Карнадас уже являлся дестриантом.
«А ведь я мог бы легко поставить Рат’Фэнера на место, открыв ему