и дальше торговать своим талантом, как уличная девка телом, – только бы получить еще денег. Не пытайся этого отрицать, смертный. Я знаю твою душу. В рисунках на картах хорошо отражены и ее алчность, и жажда мирских удовольствий. Не бойся, твои чувства забавляют меня, ибо они ведут к отчаянию.
– Да, повелитель.
– А теперь, Мунуг из Даруджистана, получи награду…
Старик пронзительно вскрикнул. Опухоль между ног вспыхнула и обожгла его нестерпимой болью. Скрючившись, несчастный повалился на грязный пол.
Бог захохотал. Вскоре отвратительный звук его хохота перешел в затяжной приступ кашля.
Боль, скрючившая Мунуга, постепенно ослабевала.
– Ты исцелен, смертный. Я также продлил твою никчемную жизнь. Но мне претит совершенство. Более того, оно является моим собственным проклятием, а потому совершенства не может быть и у моих возлюбленных чад.
– П-повелитель, но я не чувствую н-ног!
– Они мертвы, Мунуг. Такова была плата за избавление от опухоли. Увы, дальше тебе придется добираться ползком. Долгий, утомительный путь. И запомни, дитя мое: значимо само путешествие, а не его цель.
Бог опять засмеялся, чем вызвал новый всплеск кашля.
Чувствуя, что пора покидать шатер, Мунуг кое-как развернулся. Он помогал себе руками, волоча омертвелую нижнюю часть тела. Выбравшись наружу, старик перевернулся на спину. Лицом он уперся в мешок. Ободки золотых монет больно врезались ему в лоб.
– Моя награда, – прошептал он. – Благословенно касание Павшего. Веди же меня, повелитель, по тропам отчаяния, и пусть боль этого мира никогда не оставляет меня. О, я заслужил ее, как никто другой…
Из-за полога шатра донесся хриплый смех.
– Бережно сохрани в памяти это мгновение, Мунуг! Благодаря тебе началась новая игра. Благодаря тебе вскоре весь мир содрогнется!
– Моя награда, – закрыв глаза, едва слышно произнес старик.
Ремесленник давно уже скрылся из виду, а Мутная все смотрела на тропу, по которой он ушел.
– Ох, чует мое сердце, тут что-то неладно, – пробормотала она.
– Ты о чем говоришь? – спросила Хватка, не поднимая головы.
– Да об этом старикашке. Он не тот, кем кажется.
– Чему тут удивляться? Все они темнят. Будет он перед тобой душу наизнанку выворачивать!
Капрал опять попробовала стянуть с руки костяные браслеты:
– Никак не снимаются. Но ведь пролезали же, когда надевала. А теперь словно распухли. Очень странно.
– Гляди, капрал, как бы у тебя рука не отсохла, – подлила масла в огонь Мутная.
Хватка встревожилась:
– Думаешь, они все-таки проклятые?
Ее подруга передернула плечами:
– На твоем месте я бы поспешила к Быстрому Бену и показала ему эти штучки. Может, все тут не так просто.
– Чтоб ты подавилась волосатыми яйцами Тогга! Где ты раньше была со своими подозрениями?
– Да какие там подозрения? Я только сказала, что старик странный какой-то… Ну что, не получается?
– Никак