ты, Машка, дура! – Мой внутренний голос иногда бывает очень строгим и звучит как голос первой учительницы Тамары Андреевны. – Ты же сюда отдыхать приехала. А вместо этого напридумывала тут сюжетик – на роман потянет. Только твоя редакторша – ханжа и пуританка, порнографию не пропустит. Да и мечты о расхристанной любви в жанр твоего творчества типа янг эдалт как-то не вписываются. И вообще, что ты тут себе навоображала?! У тебя ж отродясь кружевных комбинаций не было. Ты всю жизнь в байковых пижамах спишь. Даже когда замужем была. Супружеский долг исполнишь, и назад в пижаму».
И уже мягким тоном наставницы: «Тебе что хозяйка гостиницы сказала? Переводят тебя в лучшие миры. Кто знает, может быть там окажется тот самый – одинокий и благородный… Иди, собирайся. Счастье еще возможно».
Надежда Азоркина.
День свободы Маши Коневой
Солнце лезло все выше. Сквозняк шевелил старую пыльную занавеску. Пахло сыростью.
Маша сидела у стола, который раз бесцельно обшаривая взглядом деревянный подоконник с трупиком мухи, затянутые пылью стекла, красно-белую клеенку на столе, кружку с остатками холодного чая, стопку бумаги, ручку и карандаш с глубокими задумчивыми следами зубов… на экране ноутбука был открыт лист ворда. Чистый и пустой. Совсем как Машина голова. Ни одной мысли, ни одной строчки. Только давящая на уши тишина. Муху, пытавшуюся эту тишину нарушить, Маша вчера прихлопнула. Теперь жалела.
Скрипнув зубами, Маша вытащила телефон из ящика стола, сняла авиарежим. Чуть помедлив, кривясь от отвращения, нашла нужный контакт и тронула значок вызова.
– Привет.
– Кто это? Господи, Конева, ты? Что случилось?
– А почему что-то должно случиться? Просто звоню услышать твой голос.
– Ты заболела? Ну? Не молчи. Позвонила – говори.
– Нам ведь с тобой и помолчать всегда было о чем. Было ведь? Сейчас в тишине моей деревенской жизни эти воспоминания особенно ярки…
– Конева, вот я сейчас уже прямо начал напрягаться.
– Да? В каких местах?
– Чего? Ооо, нет. Нет-нет-нет. Даже не начинай. Очень дешевый трюк, Конева, даже для тебя. Говори, что надо, или вали нафиг.
– Нет, нормально, да? Я что, просто так старому другу позвонить не могу?
– Ты – нет.
– Черт тебя подери, Вадик, – чертыхнулась Маша и сбросила звонок. – Или побери? – Полезла проверяться в интернет.
Уже несколько месяцев Маша жила в деревне. Бросила в Москве хорошую журналистскую работу, хорошую съемную квартиру, коллег, друзей, тусовку и-и-и… в глушь к тетке не поехала, перебралась в ближнее Подмосковье. Сняла домик и села писать книгу. Маша давно мечтала написать книгу – большую, глубокую – про все болячки этого несовершенного мира, благо материала набралось – жесткий диск в ноутбуке трещал по швам, и заметки в телефоне едва не лопались. Да и жизнь в деревне давала новую пищу для беспокойного