кем уж там отец переговорил, она не знает, но её приняли кладовщицей в цех. Обидно, конечно, было. Девчонки её возраста там же училище заканчивали и на поток выходили работать, кто формовщицами, кто художниками. Ей то же хотелось. Всё-таки там и зарплаты были выше, а не как у неё – полжизни восемьдесят рублей и премия, потом уже сто двадцать. Но она за место держалась. На заводе условия были, лучше, чем где-то ещё. Ей, как матери-одиночке комнату в малосемейке дали. Жили все дружно, друг другу помогали. Работали в три смены, так и не заметила, как ещё лет двадцать проскочило.
Работа, эта работа! Из-за неё и дочь не видела. Ясли, детсад, школа, пионерский лагерь. Садик у них передовой был по тем временам, с бассейном. Эх! Тогда радовалась, что всё так удачно, а сейчас понимает, что по сути, доченька росла без неё. Приласкать её лишний раз было некогда. Не она её жизни учила, тётки чужие. Вот и выросло из неё, то, что смогло. И не задержалась она на этом свете. Так и бывает, когда отцу не нужна, а мать ради копеек спину гнёт без продыху…
Баба Люба вдруг поняла, что заливает слезами и рубашку, и гладильную доску, и да же утюг на неё шипит. Да, что ты будешь делать, опять ревела! Так. Всё. Успокоилась и марш мальчишкам завтрак готовить. Что о прошлом тужить, зато какие у неё внуки растут! Всем на зависть!
гэдээровская* – из ГДР (Германской демократической республики), не существует, как отдельное государство с 1990 года.
ПТУ* – профессионально техническое училище
3
Опять это первое сентября. Для кого-то праздник, а для Никиты – старт на длинную дистанцию. Вчера ещё было лето, а сегодня уже шесть уроков. Мир остался тем же, но жизнь то развернуло, как это другие не понимают? Одноклассницы на линейке облепили учительницу, как мы скучали, то да сё, а у Никиты тоска в глазах, этот год, ещё и следующий ходить в эту школу. Чему тут радоваться? Ладно, ещё малышня. С теми всё понятно. Наивные, сам таким был. Заманились на пятёрки и подарки. На линейку, как на парад, всей семьёй идут. Сколько раз видел: первоклашка с букетом, караул из родителей, а за ними след в след бабки-дедки семенят. У всех, главное, такие довольные лица, как будто им сейчас премию выдадут за то, что в школу пришли. Вот когда Лёшка его в школу водил, они шли с серьёзным выражением лица! Баба Люба с ними не ходила, у неё ноги болят. Она их провожала до ворот, вручала Никите большой букет астр и крестила на дорожку. Брат брал его за руку, и быстрым шагом в школу марш. Так было ещё во втором и третьем классе. Потом Лёха окончил школу, и Никита стал ходить сам и без цветов.
Баба Люба и Лёша – это вся Никитина семья. Мамы не стало, когда ему только исполнилось шесть, а отца даже по документам не числилось.
В восьмой класс Никита собирался так же, как Лёшка на работу. Обычное дело, просто надо идти. За завтраком на бабушку что-то нашло, и она распричиталась – время летит, лето кончилось, скоро новый год, а там ещё чуть-чуть и школу закончишь, а дальше только работа. Так всю жизнь. Он в ответ похмыкал, сказал, что сейчас бы уже ходил только на работу,