вы, интересно, это проведали? Э-э-э, говорю, выходит, это вы все сами и организовали? Тогда сосите лапу. Как же они переживали, как переживали. И, естественно, пошли на попятную. Я им теперь просто отстегиваю комиссионные, чтобы они на мои отлучки с работы глаза закрывали.
Богданов поинтересовался:
– Ген, но ведь людям надо иметь уверенность, что их не обманут с результатами анализов. Куда обращаться в случае возникновения претензий? Одно дело госорганизация – договор на фирменном бланке с печатью. Другое дело – частное лицо, которое вдобавок шифруется.
Геннадий скорчил кислую физиономию:
– Леня, я тебя умоляю. Мы живем в век частного предпринимательства. Нашел я для такого случая частную фирму. У меня с ними контрагентский договор на выполнение работ. Так что все формальности соблюдены, вплоть до налоговых отчислений. Все чин чинарем. Все довольны, все смеются.
Мангал пылал жаром углей, на которых шипел капающий с мяса жир. Геннадий начал нервничать:
– Как всегда, телятся, а мясо вот-вот пересохнет. Все. Снимаем шашлык. Если опоздают и шашлык остынет, пусть себя винят.
Леонид с Геннадием сталкивали с шампуров шашлык на тонкий лист лаваша, лежавший на большом блюде, когда рядом послышался восторженный женский голос:
– Ой, как вкусно пахнет.
Геннадий повернул голову на голос:
– Привет, Галь! Вы в самый раз успели. Еще бы немножко, и все. Кранты. И шашлыку бы кердык. Накрылся бы медным тазом.
Женщины к мангалу подкрались незаметно. Та, к которой обратился Геннадий, жизнерадостно отозвалась:
– Привет, Ген. Ты, как всегда, молодец. Все успеваешь. Прямо все удовольствия сразу в одном флаконе, как говорится.
Она с интересом стала рассматривать Леонида, жеманно поглядывая из-за плеча Геннадия. Надежда с неприязнью посмотрела на Галину. Ее ноздри нервно заходили, а веки сжались в хищном прищуре. Вера дернула подруг по очереди за локти:
– Пошли за стол. Нечего мужиков раздражать. Они злятся, когда к ним под руки лезут.
Леонид, в усердии дергая нижней челюстью, увлеченно пыхтел, освобождая шампуры. Для него так и осталась тайной история соперничества двух женщин, в котором ему была отведена роль яблока раздора. За столом обе они смотрели на Леонида с интересом, но напоказ свои чувства не выставляли.
Суржиков позвонил Леониду Михайловичу через неделю. Богданов в это время рассматривал муравьев вида, не подвергшегося массовому инфицированию. С муравьями этого вида тоже происходило что-то неладное. Но симптоматика их поведения сильно отличалась от симптоматики, наблюдавшейся в предыдущем случае. Леонид Михайлович прижал трубку к уху и рассеянно ответил:
– Слушаю.
Мобильник отозвался голосом Суржикова:
– Привет. Ну, в общем, я разобрался, в чем дело. Короче, климатика оказалась ни при чем. Я заразил тех, что ты принес, этим