шевелились шелковыми лентами.
– Молодой господин, мне так страшно здесь одной! – воскликнула красавица, и из темноты к Хизаши потянулись две бледные руки, выглядывающие из широких кроваво-красных рукавов.
– Обманывай глупых крестьян, паучье отродье, – презрительно бросил ей Хизаши и взмахом веера прогнал вуаль чар, скрывающую истинный облик искусительницы. И вмиг ему открылась отвратительная картина – массивное паучье тело с круглым безобразным брюхом цеплялось покрытыми жестким ворсом суставчатыми ногами за растянутую поперек тропы паутину, а на нем покачивалась человеческая половина – обнаженная женщина с искаженным от ярости лицом. Два глаза человеческих, а третий, во лбу, горел алым светом, из открытого рта торчали изогнутые клыки-жвала, длинные нечесаные волосы змеились вокруг головы, как живые. Уродливую фигуру окутывало черное покрывало злой ки – Дзёро-гумо была на полпути к тому, чтобы стать демоном.
– Тебе не уйти, предатель! – взвизгнула она, и мягкое брюхо колыхнулось перед лицом Хизаши. – Никто не может снова стать человеком! Никто!
– Что ты об этом знаешь? Ты, мелкое насекомое, возомнившее себя невесть кем. Тебе не подняться выше головы.
– Мой хозяин дал мне силы! Эти мерзкие людишшшки из школы думают, что смогут вечно держать нас на поводке! Мой хозяин обещал, что мы сожрем их всех. Всех! – она расхохоталась, но подавилась смехом, когда глаза Хизаши сверкнули золотом, и веер в его руках превратился в размытый серп, несущий смерть.
С неожиданной для такой массы скоростью паучиха избежала удара, и острая кромка разрезала паутину с середины и почти до самой земли. Капли росы брызнули во все стороны, трава и хвоя под ними зашипели и превратились в вонючую жижу.
Тень Дзёро-гумо мелькнула над головой, и Хизаши бросился в погоню. Почти все ёкаи мечтали пройти путь совершенствования и перейти на следующую ступень, став ками, и принимать людское поклонение взамен на помощь. Но были и те, кто опускался до уровня мелких демонов, и темная ки постепенно превращала их в настоящих монстров. Хизаши презирал их и считал за честь изгнать собственноручно. Гумо скрылась в темноте, а потом вдруг рухнула сверху, едва не придавив Хизаши рыхлым брюхом. Сочащиеся ядом жвала мелькнули перед глазами, Хизаши отскочил на безопасное расстояние и начал читать сдерживающее заклинание. Кровь впиталась в веер, и для мелких пауков он снова стал видим. Дзёро-гумо запрокинула голову и пронзительно завыла, призывая своих детенышей.
Времени на долгие приготовления не осталось.
Он закончил заклинание и прыгнул с ветки на спину паучихи. Она вскинулась всем телом, растопырила ноги, высекая щепки из деревьев, и парой верхних смогла скинуть Хизаши с себя. Ее женская половина приникла к нему, прижав к земле мягкими полными грудями, и дурно пахнущая пасть раскрылась. Хизаши вытерпел прикосновение длинного скользкого языка к щеке, не в силах отвернуться.
– Такая красивая форма, – проворковала Дзёро-гумо. –