Андреевичем Бортуновым, в распоряжение которого мы сразу и были отправлены.
Заградотряд в Курской битве
В тот же день, 10 августа, прибыв в полуэскадрон конной разведки, был введён в его штат заместителем командира взвода, в который вошли 24 бывших курсанта, а остальные были ветераны, получил положенное вооружение и седло. Лошадь, сказали мне, приобретёте в бою. Вечером во время ужина выдали всем по сто граммов спирта и по пачке ростовских сигарет «Наша марка». От получения их я отказался, вызвав многочисленные удивления, так как до армии никогда не пил и не курил. Даже при проводах в НВПУ отец мне не налил рюмку водки, а на замечание соседа Егора Михайловича Усольцева: «Ваське-то налей, ведь он уходит на войну», отец ответил: «Он дома не пил, пусть так и уходит непьющим, целее будет». Поздним вечером командиром роты был назначен с группой новичков в ночную разведку и прошёл подробный инструктаж. Эта первая в разведке ночь запомнилась мне на всю жизнь, хотя определены мы были в группу обеспечения и остались охранять в лесу лошадей. Наполненная непроглядной темнотой, она показалась бесконечно долгой, и провёл её я в страшной тревоге, настороженно фиксируя каждый упавший с дерева листок и малейший лесной шорох.
Закончилось всё хорошо. Группа захвата привела к утру, уже на рассвете, ценного языка – офицера моторизованной дивизии СС «Великая Германия». Правда, радости от него вначале было немного, он первые часы упорно твердил, что уверен в окончательной победе Гитлера. Но, наконец, понял бессмысленность своего запирательства и дал важные показания о том, что на рубеже Высокое – Прокопенко против 7-й гвардейской ВДД, кроме его мотодивизии СС, ещё и части танковой дивизии, имея в общей сложности 90 танков и штурмовых орудий, а также 45 бронетранспортёров с мотопехотой.
При взятии языка отличился, и это уже не первый раз, гвардии старший сержант Николай Лобач, отважный разведчик, сибиряк-охотник, большой мастер по захвату языков противника, вместе со своей постоянной, и не менее храброй напарницей Шурочкой. Ежедневно участвуя в разведке, в различных её видах, побывал в группах прикрытия и огневой поддержки при операциях взятия языка. На поле боя приобрёл себе хорошую кавалерийскую лошадь, обученную приёмам защиты своего всадника во время боя. Так, однажды я попал, едучи на ней, под неожиданную бомбёжку. Пришлось укрыться в рядом находившемся окопе. Эта лошадь пала на колени, и грудью прикрыла меня в окопе. Освоившись, я уже хотел напрашиваться в группу захвата, но этому не суждено было сбыться.
В полуэскадрон прибыли начальник военной контрразведки «Смерш» дивизии капитан Жуков и его заместитель майор Недашковский. Вызвав меня, поинтересовались, каким образом весь взвод курсантов НВПУ оказался у разведчиков, образовав за штатом излишки личного состава, а они, вроде бы, по этой причине, не получили планировавшегося им пополнения из курсантов в заградотряд – роту автоматчиков. Жуков приказал отобрать вместе со мной 20 человек