я не раз удостаивался от Комара ироничных комплиментов вроде «Эркюль Пуаро», «наш Пинкертон» или «наш Шерлок Холмс». Что ж, я не обижался.
– Ну что, Эркюль Пуаро, раскрыл преступление?
– Нет еще, Петр Николаевич. Но обязательно раскрою! – с оптимизмом отвечал я.
А поскольку, несмотря на мою молодость и небольшой опыт работы, выполнять такие обещания мне все чаще и чаще удавалось не хуже, чем моим старшим коллегам-операм, отношение ко мне Петра Николаевича было благосклонным.
Однако в те дни, о которых я хочу рассказать тебе, мой дорогой читатель, благосклонность Петра Николаевича, похоже, сошла на нет. Закончилась, так сказать, для всех.
Он ходил мрачнее тучи и даже срывался на крик в отношении своих подчиненных, что для него было большой редкостью. Причиной тому была целая серия нераскрытых краж из гаражей, расположенных в гаражных кооперативах нашего района. Точнее, всего в двух гаражных кооперативах. Они располагались в полукилометре друг от друга вдоль последней улицы небольшого частного сектора. На границе с гаражными кооперативами было всего лишь несколько многоквартирных домов. Все они, за исключением одного, были четырех-, пятиэтажные. Один дом был девятиэтажным.
Гаражи в этих кооперативах стояли старенькие, самодельные, преимущественно сваренные из металлических листов. Четких рядов в кооперативах не имелось, как и нумерации. Гаражи были разной окраски, но большая их часть покрывалась стандартной серебрянкой. Встречались, впрочем, и гаражи заброшенные, бесхозные, соответственно, давно некрашенные. Они были неприятного грязно-черного цвета.
Количество заявленных и нераскрытых краж доходило уже до тридцати. Сообщения о кражах поступали в Дежурную Часть от владельцев гаражей чаще всего утром. Когда они приходили в гараж, чтобы выехать из него на своем «железном коне», но сделать этого не могли. Потому что у «коня» отсутствовал аккумулятор, колеса, зеркала и прочие «органы». В одном случае отсутствовал сам «железный конь»: был украден мотоцикл. В некоторых гаражах хозяева машин не держали. Тогда из гаражей похищали инструменты, хозяйственную утварь и даже продукты питания.
После каждого поступившего сообщения о краже Комар выливал на нас весь «кладезь» богатого русского языка, из которого печатных слов было только четыре: «Когда раскроете эти кражи?!»
Путь, который мы выбрали, чтобы задержать воришек, орудовавших в этих гаражах, был прост: сидеть там ночами в засадах. Но то ли мы что-то делали не так, то ли воришкам просто везло: как только мы садились в засаду в одном кооперативе – кража совершалась в другом. Если делали две засады – кража не совершались вообще. Мы уже стали косо друг на друга поглядывать. Забегая вперед, скажу: косые взгляды были напрасными. Может, до определенного момента просто воровского фарта было больше, чем оперского везения. Но везет тому, кто везет.
«Везти» в ту ночь выпало троим: мне, молодому оперу Лехе (он был единственным