быть хорошо виден из окна освещенного подъезда. Во-вторых, сам я ничего не видел. Двойное стекло окна сильно отсвечивало. Признать свою неправоту? Разбудить уже успевшего заснуть Леху и спуститься к гаражам? Ну уж нет!
С проблемой света я справился легко. Открутил лампочки на последних этажах. Ниже лампочек просто не было. Увы… девяностые. После того как я избавился от электрического света в подъезде, силуэты гаражей стали немного различимы, но этого мне было явно недостаточно. «Надо открыть окно», – подумал я. Дернул за ручку. Окно не поддавалось. Дернул посильнее. Все одно, результат тот же. Почему? Пригляделся. Ну да, все правильно. Окна в подъезде вообще никогда не открывались. Когда их поставили, тогда же покрасили. Покрасили и что? Сразу закрыли. Краска крепкими застывшими каплями связала раму. Но отступать от своей идеи я не хотел. Достал ключи, выбрал ключ потоньше и покрепче и стал отколупывать краску. Вначале процесс шел медленно, но затем у меня появился некоторый навык, и через полчаса я открыл первую раму. Еще минут через десять – вторую. Подъезд наполнился прохладным осенним воздухом. Ну вот. Другое дело. Картинка все ж не идеальная (электричество в гаражный кооператив проведено не было, так что не было в гаражном кооперативе и фонарей), но покрытые серебрянкой гаражи хорошо отражали лунный свет. И происходящее в гаражном кооперативе было более-менее видно. И что примечательно… СЛЫШНО! Вот так, товарищ майор!
Я достал сигарету. Курил, держа ее в опущенной вниз руке. Поднося сигарету, чтобы затянуться, прятал красный уголек в закрытой ладони. Образовавшимся бычком собрал на подоконнике все отколупанные кусочки краски в один большой круг, затем разделил его на две ровные части, затем на четыре, затем на восемь, затем опять собрал в один круг. Проделал это еще несколько раз. Еще раз покурил. Снова обратился к сборке и разборке своего импровизированного круга, поглядывая на отраженный из темноты гаражного кооператива лунный свет, которому крыши гаражей добавляли серебряный оттенок. Расположенная позади гаражей лесополоса черных и страшных высоких деревьев при порывах сильного ветра покачивалась из стороны в сторону, шелестела своими редеющими листьями. В лежащей передо мной осенней ночи не было ни одного прохожего, ни одной бродячей собаки, ни одной жалобно завывающей своим противным мяуканьем кошки.
Вдруг! Посреди кооператива мелькнул луч света и пропал. Потом мелькнул еще и снова пропал. Так повторилось несколько раз. Словно вдали корабельным фонарем передавали морзянку. Затем! По ночной тишине еле слышно пронеслось: «Дддддзззз-о-нннн». Еще раз: «Дддддзззз-о-нннн». Потом и звуки, и свет пропали. Через некоторое время свет снова короткими вспышками замелькал в гаражах, но только левее. Потом еще левее. И опять, но тоже левее: «Дддддзззз-о-нннн». Я резко ударил несколько раз спящего Леху по плечу: «Подъем! Гаражи вскрывают!» Леха вскочил. Мы полетели по лестничным пролетам вниз. Через несколько секунд были уже готовы выскочить из подъезда, как я сообразил: