на котором и без того пошатывались башни из учебников и тетрадей.
– Mein Gott, Leon! Du hättest anklopfen sollen! – немного взвизгнул Люций ломающимся голосом подростка, говоря по-немецки.
– Боюсь, ты бы всё равно не услышал, – улыбнулся ему Леон и показал свою руку. – Не поможешь?
– Оу… Тренировка не задалась? Сейчас посмотрим.
Люций быстро пролистал свои записи и, найдя необходимую информацию, быстро направился к стенду с микстурами. Мыча что-то себе под нос, Люций водил пальцем по надписям многоярусного витража с полками, усеянными приготовленными заранее эликсирами. Пока Люций был занят поиском, Леон осмотрел палату, предназначенную для изучения прикладной алхимии, или же, иначе, химии, но с акцентом на древние корни и богатую историю этой науки. В полутёмном зале, освещённом несколькими узкими окнами с витражами и простенькой люстрой с пятью свечами, пахло лекарственными травами, ладаном и старым пергаментом – тёплый, немного головокружительный камфорный аромат дома.
Люций довольно цокнул, провернул в старом замке витрины ключ и достал склянку из стекла с изумрудным отливом, закрытую на пробку. Отлив нужную порцию в маленький стакан, передал Леону.
– Здесь душица, фенхель, лопух, имбирь, коготь дьявола, белая ива и лифграс, если тебя волнует состав. Ах да, ещё немного сахара – слишком горький вкус вышел. Должно помочь.
– Неважно, каков вкус и состав, лишь бы работало.
– Прагматично, – подметил в своей заумной манере Люций.
– И практично. Меньше знаешь, крепче спишь, – сделав глоток, Леон прищурил глаза и сильно сморщился, стараясь проглотить лекарство. – Ох… Вот это гадость!
Посиневшая и распухшая рука Леона через пару мгновений начала приобретать нормальную форму и окрас, а боль стала утихать.
– Да… Зато работает, – подытожил Леон свои мучения. – Чего не сказать про практику стрельбы, дуэлей и латыни. Зачем нам всё это, Люций?
– В нас воспитывают дисциплину, друг мой, и развивают наши способности. Каждому дают задание по его предрасположенности. Я не очень сильный, но довольно усидчивый и оттого способен учиться. Ты же полностью мне противоположен: вечно в центре событий, неугомонный, быстрый, сильный и неутомимый.
– Да-да, только вот твои книжные приключения могут тебе помочь в будущем, а я махаю мечом, Люций. Мечом! Зачем мне меч на заре двадцать первого века?! Кого я собираюсь им убивать? А латынь? Мёртвый язык. Из меня делают привидение? – в гневе махал Леон руками, повышая голос всё сильнее и сильнее.
– Меч – это метафора. Имелось в виду, что когда-нибудь ты найдёшь такой принцип, который будет твоей защитой и силой, но принципами нужно уметь владеть, как и настоящими мечом. Следование принципу требует дисциплины, иначе принцип обратится против тебя. А латынь легла в основу всех европейских языков, и в том числе немецкого, на котором мы с тобой имеем честь говорить. Зная латынь, ты сможешь