мы, когда я стал директором Русского музея. Андрей Петров стал настоящим другом нашего музея. Отношения эти строились исключительно на человеческой симпатии. Да и сами корни его, история его родословной, в которой были замечательные художники, располагала к такому общению. Я уже не говорю о том, что его музыка не раз звучала и продолжает звучать в наших концертных абонементах.
А когда мы организовали программу «Россия», его не надо было уговаривать – легкий на подъем, он сразу вошел в нашу команду. Ездил с нами и Кирилл Юрьевич Лавров, а иногда присоединялся и Даниил Александрович Гранин. Мы вместе ездили и в Петрозаводск, и в Нижний Новгород, и в Самару, где открывали наши первые выставки, виртуальные филиалы Русского музея. И всегда нам хорошо пелось в пути – и в автобусах, и в самолетах. Запомнился вылет из Саратова. Казалось, весь наш самолет насквозь пропах замечательной вяленой волжской рыбой. И мы пели «Из-за острова на стрежень…», «Если Волга разольется…», «Издалека долго…» и другие песни, связанные и с Волгой, и с нашей молодостью. С Андреем Павловичем легко было петь. Не надо было стесняться, что при композиторе можешь сфальшивить. Поэтому у меня и осталось от тех поездок ощущение и легкости и веселья.
А. Петров. Соло на гармонике. 2000
В каком бы городе мы ни останавливались, всюду его, конечно, тут же узнавали. И для музея это было замечательно. Выходя на сцену, он без всякого пафоса общался со зрительным залом. Иногда разговаривал серьезно, а иногда, под настроение Андрей Павлович проводил выход во всем блеске своего остроумия. Из этого его дара кое-что перепало и лично мне, когда в одной из наших совместных поездок я встретил свою круглую дату. И одним из подарков на дружеской вечеринке по случаю дня моего рождения был выход Андрея Павловича и Наталии Ефимовны с их фирменным концертным номером. Он играл на духовой гармонике, а она сопровождала его соло громкими хлопками «долгоиграющей пробки» из бутылки шампанского. Всегда у него можно было и сигарету стрельнуть, и по рюмке чаю мы могли выпить, и рассказывали друг другу всякие истории, и смеялись много, и шутили, и веселились. Но всегда за этой его легкостью, непринужденностью чувствовалась огромная база, духовный фундамент.
А из всех его концертов мне особенно запомнился юбилейный вечер на лестнице Михайловского замка, обращенной к Летнему саду. Я сам предложил Андрею Павловичу этот филиал Русского музея для концерта в честь его 75-летия. Адрес был неожиданный, но, по-моему, очень петербургский и к тому же очень «петровский». Недаром он, наверное, написал музыку к фильму «Бедный, бедный Павел…», многие эпизоды которого снимались именно здесь. Это место соответствовало и его характеру, и характеру наших отношений. И все прошло в тот вечер без малейшего официоза, напряга, намека на то, что есть необходимость поставить галочку и провести официальный юбилей почетного гражданина Санкт-Петербурга.
На том концерте я, как и многие другие поздравляющие, тоже вышел на сцену перед лестницей, чтобы сказать Андрею Павловичу добрые слова.