дрона попал неизвестный. Тот, кто не хотел, чтобы его снимали. Либо тот, кто хотел, чтобы я вернулась за своей вещью…
Я убираю телефон на прикроватную тумбочку и потираю уставшие глаза. Вместо того, чтобы сделать домашнее задание, я весь вечер просматривала видео. На нем не было видно лица или какой-либо детали, по которой можно было бы опознать личность.
Все, что я могу сказать про него – с большой вероятностью это мужчина или парень. Он достаточно высокого роста и довольно крепкого телосложения. Если не брать в расчет то, что в заброшенный туннель часто наведываются диггеры, то этим человеком может оказаться… неизвестный поджигатель.
Очевидно, что фейерверк на заднем дворе и подземелье не имеют между собой ничего общего. Кроме того, что в обоих случаях я ощущала на себе чей-то взгляд. Я отчетливо помню, как горел мой затылок перед тем, как я отправилась танцевать с Джеком, а потом в дом ударил залп от салюта.
И сегодня, когда я шла к туннелю, когда управляла дроном, когда разговаривала с Джеком – в эти мгновения я явно чувствовала, как кто-то смотрел на меня.
Я качаю головой и поудобнее устраиваюсь в постели. Этот день выбил меня из колеи, и мне нужно отдохнуть и набраться сил. Я закрываю глаза, стремясь провалиться в сон, как можно скорее.
***
Я слышу приглушенный звук шагов. Первый, второй, третий…
Повернувшись на бок, я глубоко вздыхаю. Обычно, моя соседка по комнате в школе Королевы Анны крепко спит и, как правило, не страдает лунатизмом. И зачем ей вообще нужно забирается в мою кровать?
Я оборачиваюсь на шорох простыни, но реальность хлещет меня отменной оплеухой.
Ты больше не учишься в пансионе для девочек. Ты в собственной спальне, тупица! И здесь кто-то есть!
Мое сердце подскакивает к горлу. Я собираюсь закричать во всю силу легких. Но чья-то рука зажимает мой рот, а тело придавливается в матрас чем-то тяжелым. Крик теряется между плотно сжатыми губами. Я извиваюсь и пытаюсь выбраться, пока мой взгляд не впивается в того, кто заставляет меня молчать.
Кэш.
Оцепенение захватывает меня целиком и полностью. Я бы глубоко вздохнула, если бы он не зажимал мой рот. Что он здесь делает?
– Привет, принцесса, – говорит Кэш, как ни в чем не бывало.
Свет от фонарей во дворе попадает через окно на его лицо. Особо выделяются его точеные высокие скулы, мягкие губы и глаза под темными бровями. Они блестят и смотрят в мои. При других обстоятельствах я бы назвала Кэша красивым, но сейчас единственное, что мне хочется ему сказать – чтобы он сделал себе лоботомию.
– Помнишь, как ты оставалась на ночь в гостях в спальне Грейс и просила меня прийти к тебе ночью?
– Мы были детьми! – рычу я в его ладонь, но выходит унизительное мычание.
– Ты просила рассказать тебе сказку перед тем, как уснуть. И мы болтали всю ночь до рассвета.
Я пытаюсь его сбросить, но Кэш гораздо сильнее меня. Он наклоняется к моему лицу и шепчет так тихо, что я с трудом его слышу:
– Я готов рассказать тебе еще