вода кончается. Я фыркнула от смеха, вспоминая это, и чуть покрутилась на месте, не в силах стереть с лица идиотскую улыбку. Сейчас не терпелось поговорить с другом больше всего. На последнем месте была перспектива снова видеть мерзкую усмешку. Я сама не заметила, как мысль о предстоящей тренировке стерла всякое подобие радости с лица.
– Да если понаблюдать за твоей мимикой, можно справочник по развитию шизофрении писать, – услышала я насмешливый голос.
Тяжело вздохнув, я крутанулась на пятках, разворачиваясь на звук. Нисколько не удивилась.
– У тебя лицо такое, будто тебя только что заставили отходы перебирать, – заявил Джейс.
– Потому что предстоит аналогичное, – скривилась, направляясь к парню.
– Ты выглядишь, как обиженная восьмилетка, – засмеялся Андервуд, хватаясь за бок.
Я беззвучно перекривила его, что не осталось незамеченным. Джейс утер несуществующие слезы и шумно выдохнул.
– Ты идешь? – с подозрением спросил он, щурясь.
– Да, – я несколько раз кивнула, сжимая кулаки.
Джейс склонил голову набок.
– Твой друг разве не запретил нам общаться?
– Ты немного путаешься. Мы не запрещаем ничего друг другу. Каждый выбирает сам.
– А то я решил, что это стокгольмский синдром, – протянул он.
Я фыркнула, закатывая глаза. Направилась к мотоциклу, но он так и остался стоять на месте. Я сложила руки на груди, приподнимая брови.
– Я могу взять его и попрактиковаться сама? – выразительно спросила я.
– Ты хочешь, чтобы я пошел за тобой? – спросил Джейс с насмешкой. Он никогда не бывает серьезен? Бывает, конечно. Когда угрожает.
– Идиот, – сорвалось с губ. Я развернулась, направляясь к мотоциклу.
Реакция не заставила себя ждать. Андервуд резко схватил меня за руку и дернул, разворачивая к себе. Я пошатнулась, хватаясь за его рукав, чтобы устоять на ногах.
– Я тебе говорил, что ты не имеешь никакого права оскорблять меня, – прошипел он, а мне стало смешно. Сколько агрессии из-за одного оскорбления.
– А ты не имеешь никакого права трогать меня, – в тон ему ответила я. – Собираешься ехать или только болтать и можешь? Говорю же, у меня не так много времени. Я тут только из-за денег.
– Да? – он прищурился. – Признаешь, что ты продажная?
– Если под продажностью ты подразумеваешь примирение с перспективой нахождения рядом с тобой, то да. Я совершенно точно продажная, – я благодарила богов, что не запнулась, говоря это. Юридический учит говорить чисто и без запинок. Иначе не выжить. – Не у всех серебряная ложка во рту с рождения, знаешь ли.
– Завидуешь? – несколько разочарованно протянул Андервуд.
– Мне скорее вас жаль. Вы столько в жизни пропустили.
– Ага, жизнь в маленькой квартирке; вечный страх, что не получится поступить на бюджет; отсутствие машины и нормальной одежды… Ты про это говорила?
– Я