поцеловал ее в шею.
– Не знаю, сможет ли она оказаться более страстной, чем ты, но имени такого у нее точно не будет!
Серафима приподнялась с подушки и, облокотившись на локоть, заглянула ему в глаза.
– И ты сможешь меня забыть всего через год? – возмущенно воскликнула она.
– Забыть тебя?! – Богдан шутовски приложил руку к сердцу и отрицательно замотал головой.
– Ни за что! Я вообще никогда ничего не забываю.
– Правда?
– Правда!
– Значит, ты помнишь всех девиц, которым вскружил голову в разных концах нашей необъятной родины?
– Не всех, только самых самых!
– Ах, вот как!
– Угу! – и Богдан потянулся к ее губам.
Серафима нежно его обняла.
– Ну, что ж, придется мне постараться, чтобы быть не только самой, самой, а супер-самой!
Он замер на полпути к поцелую – как это понимать?
– Я хочу остаться в твоей памяти на веки вечные!
Богдан был женат, и сообщил об этом Серафиме сразу после первой их интимной встречи.
Наверное, для того, чтобы она не строила насчет него никаких серьезных планов. – Сказала себе Серафима. – Ну и правильно! Было бы гораздо хуже, если б он это утаил. – Она усмехнулась. – Похоже, у него уже были с этим проблемы. Наверное, какая-нибудь очередная «залетная птичка», приняв его блуд за серьезное ухаживание, решила, что может претендовать на него, а разочаровавшись на этот счет, предъявила претензии.
Богдан никогда больше не заговаривал с ней о жене. Серафима, завистливого интереса ради, пыталась выведать у него хоть какие-нибудь подробности о супруге. Однако он либо умело от этого увиливал, либо просто отмалчивался. Серафиму, конечно, остро волновал вопрос – любит ли он свою жену? Но, увы, этого она так и не узнала!
Богдан страстно дарил ей свою временную любовь, вызывая и у нее ответные чувства, однако Серафима подспудно ощущала, что в Москве продолжение их романа не состоится. Горестное чувство, вызванное этим предчувствием и предстоящая близкая разлука с Богданом, заставляла Серафиму тяжело вздыхать по ночам, а после таких ночей с нетерпением нестись к нему на свидание и снова предаваться любви с еще большей страстью.
А он восхищался ее чувственными порывами, от которых испытывал наслаждение.
– Ты сегодня была просто восхитительна! Я давно не испытывал ничего подобного! – с радостью сообщал он ей и благодарно целовал в щеку или плечо.
Серафима шутила. – Напитываюсь впрок, ведь нам скоро расставаться – и при этом, тяжело вздыхала, пряча от него грустные глаза, всем сердцем желая услышать его признание в любви, а не восхищение ее сексуальными порывами.
– Ах, если б только он влюбился в меня так, как я в него! – мечтала Серафима! – Тогда бы… Тогда бы наши встречи непременно продолжились!
Она не чувствовала вины перед женой Богдана.
– Какая разница – оправдывала себя Серафима. – Ведь я такая же женщина и вполне имею право на его любовь! У них нет детей, а в этом случае Богдан ничем жене и не обязан! И он