блаженства, бросилась в воду. Когда она вернулась, и, расстелив на песке голубое махровое покрывало, с удовольствием на него улеглась, надвинув на лицо панаму, мимо нее сначала прошел какой-то мальчик, а вслед за ним мужчина. И вдруг возле самого уха Серафимы раздался треск. Она тут же сдвинула с глаз панаму и обнаружила, что треск раздается из – под ступни мужчины, которая в этот момент как раз и находилась возле самого ее уха.
– Ой! – воскликнул мужчина – я, кажется, на что-то наступил.
И тут Серафиму осенило. – Уж не на мои ли очки он, «кажется» наступил! – Она приподнялась на локте, желая изо всех сил усомниться в своей догадке и не увидеть раздавленными любимые солнечные очки. Мужчина, тем временем, тоже наклонился, и, встретившись взглядом с Серафимой, с любопытством на нее взглянул, приподняв брови. А потом, покопавшись рукой в песке, извлек оттуда ее очки, а вернее то, что от них осталось.
– Девушка, это Ваши очки?
Серафима горестно вздохнула.
– Это были мои очки – сказала она.
– Действительно были. – Подтвердил мужчина. – И что, они вам уже надоели?
– Надоели? – возмутилась Серафима.
– Ну да, раз Вы решили положить их у меня на пути и заставили безжалостно раздавить. И теперь за эту услугу я попрошу у Вас компенсацию.
– Компенсацию? – изумилась Серафима, не преминув обратить внимание на приятную внешность мужчины.
– Конечно! И причем, двойную. За раздавленные очки и моральный ущерб.
– Интересно! – воскликнула Серафима. – Уж кому требуется компенсация за все сразу, так это мне!
– Ничего подобного! – возразил молодой человек. – Я испытал досаду от содеянного, а это, согласитесь, является немалым душевным потрясением!
Между тем, спутник мужчины – мальчик, примерно восьми лет, взял его за руку и потащил за собой.
Пошли, Богдан – сказал он, и при этом возмущенно взглянул на Серафиму, которая так некстати появилась у них на пути.
А Серафима, в свою очередь, обратив внимание на то, что мальчик называет мужчину по имени, почему-то с радостью, совершено не объяснимой для постороннего человека, подумала, что он вовсе не его сын.
– А ты иди, Славик, иди! – сказал мужчина мальчику.
– Один?
– Ну да.
– А ты?
– А я приду попозже. Скажи бабушке, чтобы она пока для меня обед не разогревала, хорошо?
– Хорошо! – ответил мальчик, снова метнув на Серафиму возмущенный взгляд, и обиженно поджав губы, медленно побрел с пляжа.
– Он кто? – спросила Серафима.
– Внук хозяйки, у которой я снимаю комнату. – Ответил Богдан, а потом представился Серафиме.
– Как Вы уже слышали, я Богдан, а Вы?
– Серафима. – Ответила она.
– О! – удивился он. – Мне еще не приходилось знакомиться ни с одной девушкой, носящей такое редкое имя.
– Да, это так. – Улыбнулась Серафима. – Имя у меня действительно редкое, да и у Вас, по – моему,