взглядом – вот кто был похож на королеву, она являлась ей всегда, и будет являться даже тогда, когда я займу трон. У нее на поясе была закреплена портупея с короткими ножнами, в них был еще один символ власти нашего государства – жертвенный клинок.
Мать заключила меня в теплые объятия, но быстро отстранилась.
– Ты готова, милая?
Я решила не лукавить.
– Нет, но какая разница?
Матушка недовольно хмыкнула и взяла меня под руку.
– Главное помни – улыбайся. В остальном ты можешь быть собой.
Я оценила это аккуратный укол и приосанилась, громадные двери в зал двери начали открываться.
Я не паниковала пока нас объявляли подданным, пока мы шли через зал к его центру, где нас ждала Вельма, главная придворная ведьма. Я не паниковала пока мать произносила речь, и пока отец произносил клятву свидетеля ритуала, в моей голове не проскочило ни единой мысли, пока эту клятву повторили все герцоги и герцогини. Когда настала моя очередь, несмотря на страх, мой голос не дрогнул.
– Являясь дочерью своей матери, будучи кровью от ее крови, ростком от ее древа я клянусь верой и правдой, в здравии и болезни, в радости и в печали защищать великую Землю от ножа и стрелы, от руки и помысла недруга. Я клянусь беречь и заботиться о каждом человеке и звере, о каждом эльфе и гноме, о каждом живом и неживом существе, что хранит верность великой Земле. Обещаю отдать кровь и жизнь, силы и мысли, магию и слово во имя процветания и развития, во имя защиты и целостности великой Земли. Да будут мои помысли чисты, а данная клятва правдивой.
За окном поднялся ветер, деревья гнулись будто в глубоком реверансе, природа завыла. Земля приняла мою клятву, непогода прошла так же быстро, как и началась.
Я подняла глаза на отца, он легко улыбнулся и аккуратно кивнул мне в знак одобрения. Опустив глаза в пол, я улыбнулась, он был рядом и это давало мне сил. Матушка вынула из ножен лезвие и окунула его в отвар из красного мора. Солнце бросало свои последние лучи на красивое ритуальное лезвие, которое уже будто испачкали в крови.
Вельма сняла с головы мамы королевскую корону и взяла ее в руки так, чтобы моя кровь не смогла пролиться мимо углубления для камня. Я протянула матушке руку и она, посмотрев на меня извиняющимся взглядом, резко провела лезвием по пальцу.
Боль обожгла мои нервные окончания, уничтожая их. Кричать было нельзя. Теперь мне стало казаться, что мой тренер по фехтованию намеренно не жалел меня последний месяц – меня готовили к боли. С пальца закапало, оставляя на полу темные кляксы, в воздухе резко запахло железом. Вельма подставила корону ближе и наполнила оправу моей кровью, затем развернулась и поставила ее на специальную подставку и остановилась возле нее.
Следующие два часа нам полагалось стоять без движения, в тишине. Что мне было особенно тяжело, кровь не прекращаясь текла из огромного разреза на пальце, рука немела, хотелось заплакать, или хотя бы прижать пульсирующую