та-мери называют её по-другому, – он поводит плечом. – Цепь удалённых островов Силт-Айлского доминиона, бывшей имперской колонии. Бездна мира.
Судя по тому, как ходят желваки, Сом хотел использовать другое слово, но сдержался.
– Есть ещё Ядро, если ты не в курсе. Пять центральных островов, которые расположены ближе к материку. Там теплее. И жизнь лучше. Мы с парнями… – он осёкся.
– Хотите быть там, – заканчивает она. – Это значит, здесь плохо?
– Всегда было. – Сом по-прежнему смотрит мимо, но говорит свободнее.
Это похоже на игру: задавать вопросы друг другу и пытаться найти подсказки не в словах, а между. Например, в том, как он говорит, Нуре видится простота и рассудительность. Сом не стал при ней сквернословить, как наверняка привык в другой компании, а значит, уважает женщин. Хотя статус женщины ещё нужно заслужить, а она пока… просто Нура. Рыбёшка, выброшенная на берег, которой нужно подыскать другое имя.
– А теперь вон, – он указывает рукой на север, откуда доносится мерный гул, – в Клифе эпидемия. Говорят, много где. И сюда зараза добралась. Колокола звонят.
Он выглядит расстроенным.
Нура легко подмечает мелочи: мимолётные жесты, изменения в голосе и развороте плеч. Она не может разумно объяснить – проговорить словами. Просто чувствует нового знакомого – познаёт, наблюдая, как мудрецы познают объекты своего изучения, – пропускает через себя и отсеивает важное. То, что может пригодиться. Даст понять, с каким человеком свела её ка-тор.
Если Сом руководит группой мальчишек, называя их братьями, значит, к его словам прислушиваются. Значит, они могут помочь. Нура пока не знает как. Но обязательно поймёт, если сумеет собрать разлетевшийся жемчуг воспоминаний. Пальцы невольно касаются подвески на груди: алая ну-нор – «капля жизни» – остаётся тёплой. Она приведёт хозяйку к ответам.
– Это и есть твой… дом?
Они поднимаются на холм. Из-за скалы, напоминающей ладонь со сложенными пальцами, показывается сооружение – двухэтажное, длинное, словно змея, с несколькими пристройками, покатой крышей и окнами, забранными сеткой. Каменные стены выкрашены в тёмно-красный цвет; краска местами облупилась, и серые пятна напоминают грибок. Без настоящей плесени тоже не обошлось: когда постройки находятся так близко к морю, она цветёт у дверных петель и ютится под крышами, деля пространство с жуками и ночными бабочками.
Нура немного знает о том, как строят белые люди. Как они называют дома; в чём разница между ними и почему так высоко. Сатофи говорил, у них есть архитекторы – те, кто придумывают здания и оживляют их. Как плотники та-мери некогда оживили Плавучий Дом. Разница в том, что кочевники не строят из камня – только из дерева. Для них не существует этажей: они не оскорбляют небо острыми башнями. Наоборот – чтут близость к земле.
– Наш, – поправляет Сом.
Она встречает его взгляд – прямой и с прищуром, которого не было раньше.
– Что, не нравится?
– Мне не с чем сравнивать.
Нура огибает