Вик.
– Какая разница! Ты понял, о чем я!
– Я не успел.
– Тогда не жалуйся.
– А я и не жалуюсь, – пожал он плечами. – Не он же мне навалял, а я ему. Я просто интересуюсь: сегодня я себе на кофе заработал?
– Пошли уже… – Надя царственным жестом поправила сумочку на плече. – Угощу тебя кофе. И даже мороженым.
Виктор пропускает ее вперед. Он очень воспитанный молодой человек. И к тому же, помимо мороженого, он явно сегодня еще заработал себе бонус полюбоваться ее попкой, обтянутой то ли голубым, то ли зеленым платьем.
Глава вторая
Мужчина, когда притворяется, что влюблён,
старается быть весёлым, галантным,
оказывать всяческое внимание.
Но если он влюблён по-настоящему,
то похож на овцу.
Они знали друг друга всю жизнь. Наверное, даже с тех времен, о которых сами не помнили. Их родители дружили еще до их рождения. И выбора у них не было. Вместе играли на даче, пока родители занимались своими взрослыми делами. Вместе ходили на речку, вместе были покусаны пчелами соседа на тихомировский даче – деда Миши. Дрались из-за качелей, девчонок дергали за косицы, на мальчишек ябедничали взрослым. В общем, всё шло своим чередом. Удивительным был, пожалуй, один факт. Подросшие до самого отвратительного возраста – тринадцати лет, «трое из ларца, одинаковых с лица» сестры-тройняшки Соловьевы наконец-то в полной мере осознали, что то, что их трое, может стать источником разнообразных и увлекательных развлечений. Они разыгрывали всех, с разной степенью успешности и тяжести последствий. Всех, кроме родителей и Витьки Баженова. Он каким-то непостижимым образом всегда различал их, как бы они ни старались. Ни разу им не удалось провести его. Единственный был прецедент, когда он перепутал-таки Любу и Соню, но ради справедливости стоит сказать, что они к этому розыгрышу готовились почти месяц. А вот Надю он вычислял всегда, на раз.
Девчонки подрастали, становились настоящими красавицами, что было ясно практически с самого начала. Синеглазые темноволосые бестии. Но сногсшибательно привлекательные бестии. О Викторе, как о красавце, такого сказать было нельзя.
Он родился рыжим и мелким. Таким и рос. Ко всему прочему постоянно болел, мать постоянно таскала его по всевозможным врачам. Без особого результата, кстати. В девять лет у него село зрение, и прошлось носить очки. Добавим к этому музыкальную школу – мамина инициатива, отец лишь пожал плечам, не пожелав вступать с супругой в спор. По классу скрипки, ни больше ни меньше, ко всем прочим Витькиным несчастьям у него еще и приличный слух музыкальный обнаружился.
Вот и представьте себе – мелкого, тощего, рыжего, кудрявого, со скрипкой и нотной папкой мальчишку. Представили? А теперь добавьте к этому пытливый, хоть и детский ум, взрывной характер и нежелание терпеть насмешки над собой. А поводов для насмешек было в достатке – и мелкий рост, и рыжие волосы, и очки, и эта проклятая скрипка, и то, что учился он – ну что ты будешь делать! – хорошо, ему