или кто он там, не так самообольщался собственным могуществом, не было бы этого неразрешимого их взаимосвязанного узла. Причём узла живого, страдающего и мыслящего с обеих сторон. Он, природное ли это образование, искусственно ли созданное, или же он разумное живое существо, не невольник и не жертва. Как и Рудольф не его палач. Они оба попали в ловушку, взаимную и для той и другой стороны. Понимаешь? Я так это понимаю.
– Вы хотите, чтобы я выкрала у Рудольфа кольцо Хагора? А для этого помирилась с ним? Я не буду этого делать. Ни мириться, ни воровать.
– Кольцо Хагора!? Так ты знаешь Хагора?
– Нет. Я его не знаю. Название кольца я узнала случайно. Рудольфу самому нравится его воздействие, я так думаю. Ведь он свободен в том смысле, носить его на себе или нет. Он также волен отдать его настоящему владельцу. Но он же этого не делает. И вообще, он мне настолько невыносим, что я даже мыслью его касаться не хочу! Я вышла бы замуж за любого столяра, каменщика, грузчика, садовода, наладчика швейного оборудования и даже обслугу из самого простонародного дома яств, но только не за него…
– А за врача? Я и не собирался принуждать тебя к воровству. Ещё чего! Да его и не выкрадешь. Оно, это нечто или некто, уж и не знаю, вполне может покалечить любого, а то и уничтожить напрямую. Оно как-то соединено с такими необъяснимыми источниками инопланетной силы, что никому постороннему к нему прикасаться нельзя. А рассказал затем, что поначалу я решил, что как-то тронулся умом. Не знаю, но отчего-то чувствую, что ты будешь тем самым исключительным фактором «Х», который и поможет в разрешении сего, не побоюсь этого определения, психиатрического уравнения со многими неизвестными. Но не сразу, понятно, а во времени. Избранница, – добавил он.
– Избранница чья?
– Хотел бы, чтобы моя. Да не верю в это. Хотя и надежду в себе лелею, – и он засмеялся весело и не очень подходяще к теме беседы. Нэя пошла по дорожке одна, подавленная упоминанием о Кристалле Хагора, а радостный доктор тронулся вслед за нею, едва не вприпрыжку, норовя прикоснуться к ней, то так, то этак по ходу движения. Но делал это настолько мягко и стеснительно, деликатно и едва-едва, что она тоже засмеялась просто из желания поддержать его беспричинную радость, хотя и не находящую ответного усилителя в её душе.
– Ты даже не понимаешь, Нэя, свою тут уникальность. Тебя ещё изучать и изучать. Я послал твои данные на Землю, В ГРОЗ. Они шокированы. Ты же не являешься человеком полностью местной антропологии. Ты гибрид. Но как это? Значит, гибридизация возможна? Значит один вид – и мы и местные? И кто же была твоя мама? Отец местный, а мама?
– Уже не спросишь. Тон-Ата нет.
– Кто это Тон-Ат?
– Муж. Я никогда не спрашивала о маме, о прошлом. Почему? Не знаю. Но он будто провел запретную черту. Нельзя! И я молчала.
– Помнишь маму?
– Да. Она была…
Нэя расширила глаза, перед ними возник Рудольф.
– Доктор? – сказал он, не глядя на Нэю. Чёрная безрукавка