там стояло 6565. То же самое он увидел и ниже: сначала Червяк умножал и только потом складывал, и результат умножения то и дело приходилось поправлять, чтобы он совпал с суммой справа. При этом до двадцать первого года результаты умножения ни разу не исправлялись. Это говорило о том, что поначалу Червяк складывал и просто копировал в колонку умножения полученное число, а вот начиная с двадцать первого года он уже стал пользоваться новым методом, хотя ему все еще приходилось проверять себя по-старому. Он не сразу разобрался в правилах умножения и иногда ошибался, однако чем дальше, тем меньше попадалось исправлений – мало-помалу Червяк освоил и этот новый способ счета.
Досчитав таким образом до сорокового года, он вдруг перескочил на восемьдесят девятый, получил, умножив 89 на 365, число 32485, отнял от него 253 дня, вывел снова итоговый результат: 32232 (дн.) и обвел его в кружок.
Вычисления на следующем листе казались бессистемными, но старик сразу догадался, что Червяк проверял новый метод на практике, чтобы подытожить внизу страницы его правила:
– Одиножды один – один, одиножды два – два, – прочел вслух старик, – одиножды три – три…
2 × 2 = 4
2 × 3 = 6
2 × 4 = 8
3 × 3 = 9
3 × 4 = 12
3 × 5 = 15
3 × 6 = 18
Лилли-младший зачитывал безошибочную таблицу умножения.
Замолчав, старик растерянно посмотрел на ребенка. Происходящее не укладывалось у него в голове. Ему почудилось, что в хижине еще раздается эхо его голоса, читающего таблицу умножения, и он вслушался, пытаясь уловить отзвук; на сердце у него потеплело. Он знал, что уже не сможет оставить ребенка в грушевом саду. «Война на дворе, – подумал он, – никогда не угадаешь, как тебе аукнется доброе дело… Но этот ребенок – гений, если я не возьму его с собой, буду всю жизнь жалеть».
В конце лета Лилли-младший получил телеграмму из административного центра. В ней говорилось, что университет возобновляет работу и его просят вернуться как можно скорее. Ректором можно и не быть, решил старик, но студентов бросать нельзя. Он велел управляющему собрать его в дорогу и вдобавок вручил ему несколько купюр. Управляющий рассыпался в благодарностях.
– Да это не тебе, – сказал Лилли-младший. – Мне надо, чтобы ты кое-что для меня сделал.
– Что именно, господин? – спросил управляющий.
– Своди Червяка к портному, пусть сошьет ему два костюма.
Управляющий так и остолбенел. Ему показалось, что он ослышался.
– Вот когда сделаешь, тогда и награжу тебя, – добавил Лилли-младший.
Через несколько дней, когда все было готово, управляющий пришел за обещанной наградой и услышал новое поручение:
– Помоги Червяку собрать вещи, завтра мы с ним вместе уезжаем.
Управляющий снова застыл на месте, не веря своим ушам.
Пришлось господину повторить еще раз.
Утром, едва рассвело, во дворе Жунов остервенело залаял пес. Лай подхватили и другие собаки, и вскоре господа и слуги один за другим встали с постелей и столпились у окна поглядеть, что творится на улице. В свете фонаря управляющего перед ними предстала невероятная сцена: Червяк в новом с иголочки костюме, с кожаным чемоданом, с которым когда-то