Мамочки и папочки. Катрин Корр

мои спутанные мысли встревоженный голосок. До пристани остается всего ничего, но я вижу, что Лея устала. Элина предлагает ей свою помощь, но она лишь отрицательно качает головой, с плохо скрываемым ужасом поглядывая на разбивающиеся волны. – Точно, да? Может, лучше остаться здесь?

      От напряжения у нее дрожат руки. Сколько в ней? Килограммов пятьдесят с хвостиком? Я бы и хотел предложить свою помощь, но сомневаюсь, что Лея согласиться. Помимо того, что она продолжает относиться ко мне с недоверием, её не отпускает чувство вины перед дочерью. Её руки устали держать обмякшее тельце, мышцы наверняка ноют, но она отказывается принимать помощь даже от подруги, потому что считает, что должна сама всё исправить. Лея не подпустить меня к себе. Даже слушать ничего не станет.

      – Мы уплывем отсюда сейчас же, – отвечаю, ничуть не сомневаясь в своих словах.

      Заметив нас, Боря спешит навстречу, потом забирает у меня чемодан и сумку и спускает их в тендер. Нас обливают поднявшиеся волны, одежда намокает, обувь давно испорчена. Боря вручает Элине спасательный жилет, и её ошарашенные глаза становятся ещё больше.

      – Вы с ума сошли? – говорит она, недоверчиво поглядывая на Лею. – Мы ведь все утонем!

      – Не утонем, если поторопимся! – отвечаю громко. – Надевайте жилеты и заходите в салон! Всё будет хорошо!

      Поднимаюсь на борт, завожу двигатель. Завывающий ветер вздымает волны, дождь усиливается в одно мгновение.

      – Все на борту! – громко сообщает Боря, оставаясь на корме.

      Поднимаю вверх большой палец, сигнализируя о готовности выйти в море. Связываюсь по рации с «Черным бриллиантом» и сообщаю, что мы покидаем порт Фусфы.

      Мне уже приходилось управлять судном в непогоду, но тревога пассажиров не передавалась мне воздушно-капельным путем, как сейчас. Это чувство не подчинит меня своей воле, поскольку с моей уверенностью в себе ей ни за что не совладать. Я всегда знаю, что делаю и каждое мое действие обдумано и взвешено. Но эта тревога или опасение – оно просто есть и будто смотрит на меня со стороны, поджидая удобного случая, чтобы разбить вдребезги мою абсолютную независимость. Это из-за ребенка, думается мне, который находится на борту.

      Увеличиваю скорость и острый нос тендера вздымается ввысь. Вода затекает в глаза, ветер быстро остужает горячую шею. Ещё один подскок на гребне волны и перед нами расстилается бесконечная морская гладь в тусклом свете притаившейся за тяжелыми облаками луны. Чем скорее мы отдаляемся от Фусфы, тем спокойнее становится море. И Лея, надеюсь, тоже.