последних словах в голосе зазвучала ярость. Пусть они и были лишними и предназначались вовсе не для суррея, сказать их хотелось: ослабить напряжение, дать себе возможность забыть увиденное – впрочем, справились они с этой задачей плохо.
– Кристоге бы никогда… Никогда, и не смей так говорить! – верхняя губа дернулась, он оскалился и рыкнул, но эта звериная ярость улеглась также быстро, как появилась. – Мы все обязаны Кристоге жизнью, он заботится о каждом, да если бы не он, Ленгерна бы не было! Клянусь тебе, я не знал, я просто хотел показать город!
Эта тирада не проняла Марка – Кристоге не заслужил ни на одно очко доверия больше, но его получил Кэй. Он казался таким простым, что проще некуда, а все чувства: собачья преданность Кристоге, сожаление об увиденном, сочувствие к чужаку – были написаны на лице слишком ярко для подделки.
– Да, – Марк вздохнул, изображая согласие. – Я испугался и наговорил лишнего. Это Вадим. Нас поселили в одной комнате, потом мы вместе приехали в Альту… Так ты знаешь о людях? – он вымучил неловкую улыбку. – И… Идем, надо увидеть город.
– Если ты хочешь домой, скажи, – осторожно ответил Кэй.
– Нет, идем, – Марк со вздохом потупил взгляд.
«Переигрываешь», – вынес он себе вердикт и первым двинулся по переулку, перестав делать страдальческое выражение лица.
Кэй повернул, они вышли к скверу. Через кусты тянулись ленты с огоньками, подсвечивающие нераскрывшиеся белые бутоны. Статуя бородатого мужчины, по-королевски стоявшего в центре, казалась несуразно большой для такого маленького сквера. Может быть, он-то и отпугивал прохожих – пожалуй, это было первое место, где Марк не увидел ни одного альтийца.
– Да, я знаю, – наконец, начал Кэй. – После того как я набросился на тебя, Кристоге сказал, что к некоторым запахам сурреи особо восприимчивы, они ассоциируются у нас с врагом и вызывают инстинктивное желание растерзать. Я ведь сразу понял, что ты не эйл и не афенор, от тебя пахло иначе. Он сказал, ты из другого народа – из людей, и вы пришли из соседнего мира.
Марк уселся на скамью напротив бородача. Кэй с неохотой опустился рядом и застучал ботинками по земле, точно ему уже не терпелось идти дальше.
– То есть, ты набросишься на любого человека, если он окажется рядом?
Суррей потупил взгляд:
– Кристоге говорит, что нет. Он мне вколол что-то и сказал, это обезопасит всех.
Не нравилось Марку, как все завязывалось вокруг Кристоге. В своем доме – да и в городе, пожалуй – афенор был царем и богом, и от этого все увиденное приобретало какие-то нотки безысходности, словно делай не делай, а все равно окажешься на месте переделанных или повешенных.
Марк продолжил расспрашивать:
– Ты говоришь, люди отличаются по запаху, а как? Ты видел кого-нибудь из людей, кроме меня?
Кэй бесхитростно улыбнулся:
– О, у каждой расы свой запах, потому что у них отличается кровь. У афеноров она яркая-яркая, как жидкий огонь, а железом так пахнет, будто наковальню нюхаешь. У эйлов еще медь чувствуется, как от свеженькой монеты.