бедовая, – сочувственно покачал головой плотник, – Так что же там всё-таки случилось то?
– Всяко болтают. Играла, сказывают, перед домом, в садочке, да за чем-то на дерево полезла. Одни говорят, подскользнулась, упала, да и ударилась головой о камень. Кто рассказывает будто бы кто-то, специально ветку слегка подпилил. А кто уж совсем чушь мелет, говорит, будто сама счёты с жизней свести захотела. Чуть болтовнёй своей родителей её с ума не свели. Ажлин, спорить начали. Где коронить? На кладбище, али на скудельнице. Я уж, гробик ей резной смастерил. Уложили её значитца туда, а хвать, по щеке то убиенной, слёзка потекла. Все всполошились, понятное дело. Родители от радости чуть чувств не полишались. Скорей её из гробика то, мово, резного, вынять. На постельку уложили. А она лежит, не шелохнётся, токмо изредка, пару раз в день, слёзку свою, из глаза пускает.
– Дааа, – протянул плотник, – беда, беда. Хорошо, что жива ещё.
– Хорошо-то хорошо, а как к нормальной жизни её вернуть, никто не знает. Ходил Кузьмич к деду Маняке. Он осмотрел её и сказал, мол снадобьями тут не помочь. Како-то чудо должно произойти. А когда? Маняка сказал, "ждите".
Вока стоял и слушал, вспоминая эту трагическую историю, долго ещё перемалываемую в деревенских страшилках. В ту пору к ним заходил, по всему видимо, отец этой девчонки.
Столяр продолжал:
– Дак вот, пришла беда, отворяй ворота. Пять дён не прошло, как Кузьмич с жёнушкой то своей, кудый то сгинули.
– Как?
– Вот так. В избу вошли, да там и пропали. Соседи кинулись их по дому то искать, а вместо них, какой то дед низенький, да странный появился. Ушли, говорит, ответ искать, как дочку свою из страшного сна вызволить. Просили его, избу покараулить. Да токо ему никто не поверил. Однако с чего-то сказать ему об этом побоялись. А через пару дней, на месте избы, каменный дом появился. Большущий! А помидорка ихняя, на задах оказалась.
– И чего этот старик, в каменном дому что-ли живёт?
– Что ты, – махнул рукой столяр, – в помидорном. А в каменном корчму свою устроил. Людей наших сманивает, да спаивает их. Сам в деревню не выходит, а пиры кажную ночь закатывает.
– Так, а эти люди, что говорят?
– Да ничего. Не помнят, говорят ничего. Пьяные, мол, были. Однако следующую ночь снова туда шастают. Все дела свои побросали. Вот оно, какое дело то.
– Даааа, – протянул плотник, – без рогатого тут явно не обошлось.
★★★
А тем временем жизнь продолжалась. Вскоре, к месту общего празднования, с трёх сторон, потянулись оставшиеся жители деревень, сопровождая подводы с праздничными угощениями. К полудню для начала праздника было готово всё. Столы ломились от изобилия разнообразной снеди и напитков. Мясные, рыбные, грибные, овощные, ягодные. Жареные, пареные, варёные, печёные. Горькие, кислые, сладкие, соленые, острые, пресные. Всё что пожелаешь и на любой вкус. "Брюхо не бочка, в него всё влезет" – шутили мужички, оглядывая неоглядные столы.
В то время, когда солнце уже обосновалось высоко в небе и приятно согревало всю округу, праздник начался.