Или здоровья. А может, и того, и другого.
Настя набрала номер, протянула мобилу.
– Вот, поговори сама.
– Марина, я помню, как мы делали записи у вас, как всё классно получалось, мечтаю повторить. У меня большой дом за городом пустует. Я решил построить свою студию, уже и план заказал, сделают всё как надо. Ящики ты свои привезёшь!
Ящики! Знакомое словечко, так зовут старые рокеры аппаратуру. Надо же, он задумал построить свою студию! Чем дольше говорил, тем больше было азарта в его голосе. Я понимала, повторить запись как в прошлый раз уже не получиться. Пришлось вспомнить Игоря:
– Бак, аппараты сами не пишут, к ним нужен человек. Тогда был Игорь, я всего-то отвечала за микрофоны и запись. Это он дорожки и пробы сводил. Такая штука, сведение, это, знаешь, основное в звучании.
– Но ты, ты же там, в студии, была с утра до ночи. Ты знаешь всю эту кухню! Ты знаешь, какой звук нам нужен!
Он говорил с таким напором, что закашлялся. Я смиренно слушала, не перебивать же звезду, они все такие милые, когда так уверенно говорят.
– Я решил, построю студию, покупаю твои ящики, нанимаю тебя. Зарплата за время записи плюс гонорар за диск. Сводить не получится, можно и на сторону заказать. А так чисто записать, не жалеть времени, никуда не спешить… До вас в Лондоне писали. Они супермастера, за каждую лишнюю минуту штраф брали. Звук, конечно, вкусный, только стандартный, как бургер в Макдоналдсе.
Он обрушил на меня весь свой задор. Но чтобы вот так сразу «да», нет, я не такая.
– Мне нужен будет помощник. Человек, который хотя бы знает, с какой стороны в микрофон поют.
– Признаюсь, у меня свой интерес. Помощником будет Данил, мой сын. Подай, принеси, завинти, он готов хоть сейчас, курсы какие-то прошёл. Опыта у него нет, от тебя наберётся. Будем и других записывать. Должность директора студии, как тебе?!
Наверное, устал так много говорить, вздохнул и закончил:
– Ну давай, думай. Пока.
Коровин мужик, любую уговорит! Я тоже попрощалась, стояла, ошеломлённая напором.
– Что будем делать? Мы в твоём распоряжении, – спросила вкрадчивым голосом Настя.
Я принесла бумагу, ручку.
– Составим список, что тут у меня осталось. Может, докупить что придётся.
Настя опять набрала номер:
– Папа! Она согласна!
Теперь я живу на втором этаже дома, где Бак построил студию. Студия на первом, на втором остались спальни, уголок с кухней, а главное, чудесная ванная комната. Это был их первый дом. Они стали знаменитыми, пели на стадионах и построили эти хоромы, как им казалось тогда. Для нынешних времён так себе дачка, сиротливо стоит поодаль от их нового трёхэтажного замка. Они присоединили пустующий участок соседа, гектар не то леса, не то заросшего парка. Получилась маленькая, их персональная деревня.
Картонные коробки со всякой мелочёвкой завалили половину аппаратной.
– Это оставим в аппаратной, это отнеси в студию.
Данил с ужасом посмотрел на мешанину проводов.
– Микрофоны не трогай! Начнём с проводов.
Я ползала