больше не стали.
Часть полёта проходила над Дубаем. Анна подумала, что пилот специально сбавил высоту, чтобы пассажиры могли насладиться видом города. Возможно, это был рекламный ход, дабы вызвать желание туристов посетить популярный туристический центр.
Причудливо изрезанное побережье мегаполиса, длинные прямые шоссе, уходящие стрелками прямо в море, пальмы, высаженные веером на островах геометрически правильной формы, и высоченные небоскрёбы – этот вид очаровывал, приковывал к иллюминатору. Здесь царило вечное лето. После сумрачной московской погоды Анне казалось, что она видит райские земли. Странно, но желания посетить город у неё не возникло.
В Шардже у них было около шести часов между рейсами, но Анне показалось, что эти часы растянулись на целые сутки, и она никак не могла дождаться посадки на самолёт.
Несмотря на то что у Анны уже был внушительный опыт путешествий по разным странам, пребывание в небольшом арабском аэропорту перевернуло её представление о мире.
Первое, что бросилось в глаза в здании аэропорта, – это безликость, полное отсутствие цвета.
Казалось, все цвета радуги разом выключили, превратив изображение в чёрно-белое: мужчины были с головы до ног закутаны в одежды белого цвета, женщины – в чёрные.
Численно мужчины превосходили женщин раз в десять.
Женщины сидели в широком коридоре – прямо на полу, в какой-то унизительно-покорной позе, уставившись в пол. Арабы проходили мимо, будто не замечая их. Если же мужчины хотели отдохнуть, они шли в залы ожидания и садились на удобные стулья.
Никаких пар во всём аэропорту Анна не заметила.
Иностранцев тоже почти не было.
Среди толпы арабских мужчин, словно завёрнутых в белый саван, Анна ощущала себя инопланетянкой.
Когда она попыталась найти туалет, то с удивлением обнаружила, что все знаки, обозначающие туалетные комнаты, – мужские. Их было несколько вдоль широкого прохода. И только в самом конце зала Анна наконец нашла женский туалет – его вынесли на задворки, в отдельный закуток, как для недостойных, неприкасаемых.
Войдя в туалетную комнату, Анна внезапно почувствовала стыд за то, что она женщина. Будто что-то укололо её изнутри, указав на слабость и ничтожность женской натуры.
Поразительно – чужая культура оказывала на неё давление.
Приглядевшись, Анна заметила, что все женщины вокруг какие-то бесформенно округлые, с бесцветными, некрасивыми лицами. Среди них Анна чувствовала себя не в своей тарелке – ей поскорее захотелось уйти.
Она поспешила выйти, но промахнулась дверью и влетела в пустую просторную комнату, единственным украшением которой был узорчатый ковёр во весь пол.
Анна на секунду остолбенела, пытаясь сообразить, куда это её занесло. Сзади послышался строгий голос – её окликали.
Это была комната для молитв, в которой женщины-мусульманки совершали намаз. На обратном пути Анна заметила несколько таких комнат и для мужчин.
«Надо же, такие набожные – молятся