совпало, что мы брели в одном направлении. С каждым шагом во мне крепла уверенность, что я не зря вышел из дома, откуда выбирался в тот период даже реже, чем солнце появлялось на небе. Помню, кто-то из друзей позвонил мне среди ночи, пьяный или сонный, не разобрать, и настоял на том, чтобы я приехал к ним на следующий день, поскольку должна была состояться вечеринка, где собирались все сливки общества. И этот друг долго и нудно расписывал, как много замечательных и интересных людей там покажется, и как здорово будет с ними со всеми повидаться и познакомиться. Знаешь, там должны были появиться мои старые знакомые по университетским временам, те, с кем я только начинал свою карьеру, мои первые издатели с тех дней, когда я еще вертелся в литературных кругах, и новые лица, с которыми можно было бы завязать полезное знакомство.
Можно было бы…если бы только не ты, направляющаяся туда же, куда шел я. Как я уже упоминал, мне было плохо, так плохо, что хуже мне стало только сейчас. Сейчас – это в последние несколько дней, настолько паршивых, что я сел писать это письмо. Если ты еще не догадалась, то облегчу тебе задачу. Я ведь знаю – ты терпеть не можешь шарады и загадки. В игре «двадцать вопросов» ты сдавалась на третьем круге из-за давящего чувства неопределенности. Мне так и не удалось понять – почему тебя так пугала неизвестность? Ты любила перемены, в тебе был дух авантюр, ты могла жить в неведении касательно какого-то важного вопроса годами, ты сама была насквозь пропитана таинственностью, но стоило на горизонте возникнуть тайне или неопределенности, созданной не тобой лично, ты приходила в ярость. Если бы ты была сейчас рядом, я обязательно спросил бы у тебя снова. Представляю, что ты ответила бы:
– Кончай занудствовать, ладно? Вечно ты об одном и том же. Я не знаю. Просто такова моя натура.
Мне пришлось бы переиначить вопрос, подобраться обходными путями, пытаясь вывести тебя на чистую воду, но ты только пожимала бы плечами и говорила:
– Какой же ты глупенький! Хватит приставать ко мне со своими дурацкими расспросами. Мне не нравится, когда я не знаю, что происходит или будет происходить со мной в ближайшие дни. Терпеть не могу, когда что-то неясно. Вот и все.
Конечно, это не все, это не объясняется так просто. Твои слова вообще редко что-то объясняли, только еще больше запутывали. О, ты умела ставить меня в тупик. Бывало, я спрошу тебя о чем-то, а через десять минут мы уже спорим из-за протекшего крана, который я забыл починить три года назад. Это было невыносимо. Но самое интересное – ты всегда аккуратно и тактично парировала даже самые изящные мои аргументы, я просто терялся, не зная, что тебе отвечать. Что, к примеру, мог я ответить на твои поцелуи? Ничего, я целовал тебя в ответ. Что мне оставалось делать, если ты переводила все на метафизический уровень? Ничего, я чувствовал себя глупым и униженным. А когда ты подходила к вопросу с психологической точки зрения, я путался и терялся моментально. Наши разговоры всегда были непростыми, но я любил их. Любил и тогда, когда ты перебивала