у вас есть оружие?
– Да. И у меня есть разрешение на него, – Джеф достал бумажник из бокового кармана и показал им документ, выданный штатом Джорджия. – Я готов показать вам пистолет. Он лежит в машине, в отделении для перчаток.
– Хорошо, с этим позже, – Найт посмотрел на Грейнджа, потом снова на Джефа. – Вы сказали, что ваша жена уехала в пятницу, но вы приехали к нам только вчера вечером. То есть прошло около сорока восьми часов, верно?
– Это было ошибкой с моей стороны, ужасной ошибкой. Теперь я это понимаю.
– Почему вы ждали? – спросил Грейндж. Имя «Бадди» ему не подходило. Он был моложе, стройнее, внимательнее Найта. В нем не было ничего простецкого.
– Эмори упоминала о том, насколько непросто будет бежать по выбранному ею маршруту. Все дело в высоте. К тому же в прошлом году у нее был маршевый перелом правой ступни. Ее это беспокоило.
Все эти причины заставили Эмори предполагать, что пробежка будет изнурительной. Она сказала мне, что, возможно, не захочет ехать домой в субботу и останется еще на ночь, чтобы отдохнуть. Когда она мне не позвонила, я решил, что она так и поступила.
Грейндж задал следующий вопрос:
– Вы бы могли назвать вашу жену сознательной?
– Он назвал ее ответственной, – вставил Найт.
– Эмори именно такая, – не растерялся Джеф, – очень сознательная и ответственная.
Грейндж нахмурился.
– Тогда, как мне кажется, вам следовало бы встревожиться, когда она не позвонила вам, чтобы предупредить о том, что не вернется домой в субботу вечером.
– Я беспокоился.
– Но вы ждали еще двадцать четыре часа, прежде чем приехать сюда и начать ее искать.
– Я уже признал, что это было ошибкой с моей стороны. Но я говорил ему, – Джеф указал на Найта, – вчера вечером, что я боюсь, как бы с Эмори чего-нибудь не случилось. Он сказал, что тревожиться не о чем. Если вы и это… – он огляделся по сторонам, его взгляд остановился на леди с рухнувшей конюшней, которая теперь оплакивала погибшую лошадь. – Если это плохо организованное отделение ничего не предпринимало по поводу необъяснимого исчезновения моей жены еще двенадцать часов, то это ваша вина, а не моя.
С выводящей из себя сдержанностью Найт парировал:
– Вас никто не обвиняет, мистер Сюррей.
– Мне так не показалось. Слова вашего коллеги я воспринимаю как инсинуацию.
Грейндж невозмутимо спросил:
– В чем же инсинуация?
– Вы говорили о пренебрежении с моей стороны. О безразличии. Ни то, ни другое не является правдой.
Найт снова подался вперед и улыбнулся своей простецкой улыбкой.
– Детектива Грейнджа нельзя обвинить в инсинуации, мистер Сюррей.
Джеф холодно посмотрел на них обоих, но не произнес ни слова.
– Вот только… есть одна вещь, – Найт поерзал в своем кресле и поморщился так, словно страдал от геморроя. – Помните ту одну десятую процента пропавших людей, о которой я уже упоминал? Обычно тот человек, который заявляет об их исчезновении, как