и теплой она будет под старой фланелью. И под ним. Двигаясь под ним.
– Ты говорил, что наблюдал за мной в бинокль.
– Что?
– В то утро, когда ты… Когда я упала. Ты сказал, что наблюдал за мной.
– Когда ты…
Выполняла упражнения на растяжку, нагибалась, поворачивалась.
– Когда ты была возле своей машины перед тем, как начала пробежку.
– И что ты там делал?
– Гулял.
– И больше ничего?
– Нет.
Он вцепился в край кухонного стола и продолжал смотреть в окно над раковиной. Он не настолько доверял себе, чтобы взглянуть ей в лицо.
– Почему ты обратил на меня внимание?
Твои ноги в черных легинсах. Твоя задница. Боже, эта твоя задница.
– Видишь ли, я просто рассматривал местность в бинокль, любуясь видами. Думаю, я заметил движение.
– Почему ты не поздоровался со мной?
– Слишком далеко. Но мне стало любопытно.
– Почему? Разве я не выглядела как любой человек, отправившийся на пробежку?
– Ну да, только я гадал, почему ты одна. Большинство людей, если они бегают по пересеченной местности, делают это в компании.
– Но ты же был один.
– Я к этому привык.
Из крана капало. Какое-то время шорох падающих с интервалом в пятнадцать секунд капель был единственным звуком в комнате. И во всем мире.
Потом Эмори сказала:
– Есть одна вещь, о которой мы не говорили.
Мужчина повернул кран, пытаясь определить, сможет ли это остановиться течь.
– Прошу прощения?
– Этим утром я спросила тебя, как ты выносишь тишину, скуку и одиночество. Мы поговорили о тишине и скуке, но не об одиночестве.
Вода перестала капать, но он крепко вцепился в оба крана, как будто хотел сорвать их с крепежа.
– Разве тебе не бывает одиноко?
Ему это показалось, или она действительно понизила голос?
– Иногда.
– И что ты с этим делаешь?
Нет, это не было игрой его воображения. Ее голос интимно вибрировал. Он был хриплым, словно она в конце концов все-таки выпила виски, и напиток обжег ей горло. Он оторвал пальцы от кранов и медленно повернулся к ней. Эмори стояла возле обеденного стола, как будто ожидая от него сигнала, как ей следует поступить дальше.
– Полагаю, ты говоришь не об одиночестве вообще, верно, Док?
Она плавно повела плечами. Это могло означать что угодно.
– Ты спрашиваешь, не одиноко ли мне без женщины?
– А тебе одиноко?
– Часто.
– И что ты тогда делаешь?
– Иду и нахожу ее.
Его прямолинейность произвела именно тот эффект, на который он рассчитывал. Она ее шокировала.
– Так, как ты нашел меня?
– Нет. С тобой все было иначе. Ты оказалось случайной находкой.
Она нерешительно обдумывала это в течение полуминуты, на мгновение встретившись с ним глазами, но потом сразу же отвела их. Он мог бы сказать, что в этот миг она решила сражаться дальше, потому что