что-то вроде жалости. Волков сам поставил себя в безвыходное положение.
– Не хотите ли присесть? – предложил он Волкову.
– Спасибо, – ответил русский холодно, словно перед ним был кельнер, который спросил его, не хочет ли он еще что-нибудь заказать.
Он, так же, как прежде Клерфэ, почувствовал в этом приглашении скрытую издевку.
– Я должен подождать здесь одного человека, – сказал он, обращаясь к Лилиан. – Если за это время ты надумаешь, то санки…
– Нет, Борис! – Лилиан вцепилась обеими руками в свою сумочку. – Я хочу еще побыть здесь.
Волков успел надоесть Клерфэ.
– Я привел сюда мисс Дюнкерк, – сказал Клерфэ спокойно, – и, по-моему, в состоянии отвести ее обратно.
Волков выпрямился.
– Боюсь, вы понимаете меня превратно, – сказал он сухо, – но говорить на эту тему бесполезно.
Он поклонился Лилиан и пошел обратно к стойке.
Клерфэ снова сел. Он был недоволен собой. «Зачем я впутался в эту историю? – подумал он. – Ведь мне уже не двадцать лет».
– Почему бы вам не уйти с ним? – спросил он.
– Хотите от меня избавиться?
Клерфэ улыбнулся. Задай такой вопрос любая другая женщина, он бы показался ему ужасным. Но как ни странно, у Лилиан он так не прозвучал, и в глазах Клерфэ она ничего не потеряла.
– Нет, – сказал Клерфэ.
– Тогда останемся. – Она бросила взгляд по направлению к стойке. – Он тоже остался, – прошептала она с горечью. – Стережет меня. Думает, что я уступлю.
Клерфэ взял бутылку и налил себе и ей по полрюмки.
– Хорошо. Давайте подождем, кто кого пересидит. Лилиан повернулась к нему.
– Вы не понимаете, – возразила она. – Это вовсе не ревность.
– Да? Ну, тогда я вообще не знаю, что такое ревность. Она сердито посмотрела на него. «Что позволяет себе этот пришелец, этот здоровяк, который говорит о смерти своих друзей так, как люди говорят о спортивных новостях? Разве он в состоянии что-либо понять?»
– Волков несчастен, он болен, и он заботится обо мне, – сказала она холодно. – Когда человек здоров, ему легко чувствовать свое превосходство.
Клерфэ отодвинул бутылку. «Маленькая бестия, хочет сохранить объективность, – подумал он, – и в благодарность за то, что я привел ее сюда, с места в карьер кидается на меня!»
– Возможно, – сказал он равнодушно. – Но разве быть здоровым – это преступление?
Теперь в ее глазах появилось иное выражение.
– Конечно, нет, – пробормотала она. – Я сама не знаю, что говорю. Лучше мне уйти.
Она взяла со стола сумочку, но продолжала сидеть.
– Вы даже не пригубили свою рюмку, – сказал Клерфэ. – Ведь вы сами сказали, что вам надо выпить.
– Да… но…
– Можете со мной не церемониться. Я не очень обидчив.
– Да? А у нас здесь все такие обидчивые.
– А я – нет. Ну, а теперь выпейте наконец свою рюмку. Она выпила.
Когда они выходили, падал снег. Борис уже давно исчез. Санок его тоже